Приз Гора

Ей вспомнился тот здоровяк крестьянин, один вид которого так взбудоражил Коринн, что она убежала с площадки прачечной, даже не закончив своей работы. Эллен ее поступок показался очень странным. Сама она, конечно, оставалась у корыта до тех пор пока не достирала все свое белье.

В тот день город был охвачен волнениями, связанными, по словам Селия Аркония с предполагаемым исчезновением из дворца Талены, самой Убары Ара. Быть может, она отбыла по некому секретному государственному делу, и к настоящему времени уже вернувшись во дворец, снова восседала на троне Ара. Скорее всего, дело было именно так. В конце концов, Убары, принимая во внимание стены, ворота, пароли, охранников, так просто не исчезают. Она вспоминала, разговоры о том, что Мирон, бывший Полемаркосом, командующим оккупационными силами, предположительно вошел в город. По-видимому, это было необычно. Эллен слышала, что Талена отдала ему прекрасную рабыню, которую звали Клодия, дочь бывшего администратора Ара.

Эллен, вспомнив о том, что стены Ара остались позади, вытащила изо рта свой кляп и, подставив лицо струям набегавшего ветра, глубоко и с благодарностью вдохнула свежий ночной воздух. Сжимая в руке сложенную влажную туника, она оглянулась назад, окинув взглядом панораму Ара.

Очевидно, мужчины не хотели, чтобы она кричала или вопила от ужаса, звала на помощь, или что-нибудь в этом роде, пока они благополучно не минуют стены города. Огни огромного города все еще были видны позади. Эллен не заметила никаких признаков преследования. Потом пришло ощущение холода, и она поняла, что здорово озябла. Опустившись на колени на дно корзины, девушка расстелила одеяло так, чтобы оно закрыло плетеный пол. Стопы ее ног саднило от стояния на ребристой поверхности, можно было не сомневаться, что на коже остался вдавленный узор плетения. Одеяло должно было защитить ее от неприятной необходимости стоять на такой поверхности. Эллен предположила, что далеко не всем рабыням и пленницам, предоставляют подобное снисхождение. Наверное, это было бы довольно мучительно, предположила Эллен, лежать на плетеном из лозы, ребристом дне корзины голой, связанной по рукам и ногам, возможно, с лодыжками, притянутыми вплотную к запястьям, что было весьма популярным, простым, но чрезвычайно эффективным и надежным способом связывания рабынь.

Девушка встряхнула свою короткую тунику, которая, после нетрадиционного использования была расчерчена линиями и складками, и покрыта влажными пятнами. Натянув тунику через голову, она стянула ее вниз насколько смогла, по большому счету, очень недалеко. «Ну вот, теперь, — восхищенно подумала Эллен, — я снова своя собственная женщина!» А затем, громко рассмеялась, завалившись на спину на дно качавшейся на ветру корзины. Она была своей собственной женщиной, ровно настолько, насколько могла быть своей собственной женщиной рабыня, которая таковой не была ни на йоту. Она была женщиной рабовладельца, его рабыней. Тем не менее, на ней теперь было, пусть и облегающее, и до смешного короткое, но прикрытие для ее порабощенной красоты, некий элемент защиты, тонкий слой почти ничего не скрывающей реповой ткани, разрезанной по бокам. Рабыни благодарны, даже за столь немногое. Конечно, туника, хотя мы, говоря о ней, упоминаем как «ее», была, как и она сама, собственностью рабовладельца. Ей не принадлежал даже ошейник, который она носила. Рабыням ничего не может принадлежать, наоборот, это именно они принадлежат.

Эллен села на дно корзины, и попыталась стянуть края разрезов туники. Она остро ощущала отсутствие у предмета одежды закрытия снизу. Впрочем, очень немногие предметы рабских одежд, как уже отмечалось прежде, имеют такое закрытие. Пожалуй, в голову приходит только турианский камиск. Неприкрытость снизу имеет тенденцию сексуально стимулировать женщину, в особенности это имеет место, когда одежда еще и коротка, и вдобавок требуема от нее мужчиной. Она натянула на себя одеяло, сразу почувствовав разливающееся по телу приятное тепло, и благодарность к Порту, своему хозяину, проявившему доброту к непритязательной варварке, простой рабыне с Земли.