Приз Гора

«И вовсе я не слишком молода, — раздраженно подумала Эллен. — Многие мужчины, прекрасные, сильные, зрелые мужчины, вообще не считают меня слишком молодой!»

К тому моменту, как ее выпустили из выставочной клетки, она насчитала двадцать одно предложение цены, сделанное за нее. Эти предложения устанавливают цену, с которой начнется торг. Эллен знала, что ей была гарантирована продажа с самой высокой начальной ставкой, даже если никто во всем лагере не захотел бы предложить за нее больше бит-тарска. Однако ей так и не сказали, каким было самое высокое предложение из двадцати одного сделанного за нее.

Она, конечно, попыталась это узнать, встав на колени и попросив разрешения говорить.

— Любопытство не подобает кейджере, — ответили ей.

— Да, Господин, — вздохнула Эллен.

— Все узнаешь на торгах, — сказали ей.

— Да, Господин, — кивнула она.

— Вина, девка! — позвал Эллен человек, поднимая кубок, и она помчалась к нему.

Через несколько енов кувшин Эллен немного опустел, и она осторожно отступила от костров в тень.

В это время в круги начали вызвать первых из официальных танцовщиц. Девушки, чьи номера выкрикнул герольд, бежали к назначенным им кругам. Мужчины, которые интересовались предложением цены за них после осмотра в выставочных клетках, также следовали за ними, чтобы уточнить свою оценку. Конечно, к кругам собирались и просто зеваки, любопытные и сладострастные поклонники женской красоты и танца.

«Насколько же красивы танцовщицы, — всматриваясь в просветы между мужчинами, подумала Эллен, на время прекратив обслуживание, чтобы посмотреть как танцуют некоторых из первых вызванных танцовщиц. — Смогу ли я когда-нибудь так танцевать, буду ли я такой же красивой?»

Она в одиночестве стояла в темноте, глядя в очерченные круги.

«Что будет со мной? — спросила она себя. — Какая судьба меня ждет? Я не знаю. Я — всего лишь рабыня. На меня никто не смотрит. Возможно, я могла бы сбежать? Возможно, мне стоит сбежать?»

Но она сама же засмеялась над своими мыслями.

«Я — всего лишь невежественная, голая, заклейменная рабыня, бедная земная рабская девка, оказавшаяся на варварской планете. У таких как я нет ни единого шанса на побег. В действительности, ни у одной гореанской рабыни нет никаких шансов на побег! Здесь некуда бежать, здесь некуда пойти. Мы никуда не денемся из своих ошейников, мы будем носить их для удовольствия мужчин. И они никогда не освободят нас! Они держат нас, потому что они хотят видеть нас теми, кто мы есть, их рабынями!»

Эллен почувствовала влагу на боку кувшина, который держала прижав к животу и вспоминала что немного ка-ла-на сбежало с носика сосуда на ее бедро. Такие вещи, как потек на кувшине не были чем-то необычным при разливе вина по кубкам. Девушка провела пальцем по боку сосуда и нашла на нем загустевший след от струйки вина. Быстро осмотревшись по сторонам, и, определив, что к ее облегчению, никто не обращал на нее внимания, она провела кончиком пальца по потеку, а затем приложила палец к губам и языку. У нее чуть глаза на лоб не полезли. Какой потрясающий, какой замечательный вкус для обычного вина, льющегося рекой в праздничном лагере. Это было лучше любого вина, которое она пробовала на Земле. Внезапно ее охватил испуг, и она вытерла палец о бедро, стараясь скрыть следы своей неосмотрительности. «Жаль, что у меня нет ни клочка ткани, — пожалела Эллен, — для того, чтобы вытереть губы». Впрочем, она тут же отказалась от этой идеи, поскольку на ткани, наверняка, остались бы пятна. Она, было, подумала, вытереть губы своими волосами, но на них же тоже могут остаться пятна. Тогда Эллен вытерла губы о правое предплечье. «Что, если мужчина облапит меня и, беспомощно удерживая, соберется изнасиловать мои губы поцелуем господина? — пришло ее в голову. — Ведь он сразу распробует вкус вина!» Безусловно, ей не запрещали пробовать вино. Но она хорошо знала о гореанском обычае, предполагавшем, что в случае рабыни, такая вольность, совершенная без явного разрешения, могла бы стать поводом для сурового наказания.

Снова, опасливо осмотревшись, Эллен отчаянно протерла губы.

Следовало торопиться назад, служить мужчинам. Эллен на секунду задержалась, окинув взглядом лагерь, мужчин, костры, палатки. Как красив, волнующ и реален этот мир, подумала она.

«Интересно, какое самое высокое предложение было сделано за меня? — подумала рабыня, и тут же напомнила себе: — Любопытство не подобает кейджере! Но как это любопытно, как отчаянно хочется это узнать! Выкинь это из головы! Вспомни лучше о своих обязанностях, девка!»

И Эллен заторопилась назад к кострам, служить мужчинам.

* * *

Несколькими енами позже, с краснофигурным кувшином в руках, ступая по утоптанной земле босыми ногами, пританцовывая в такт музыке, пробираясь среди шутящих, кричащих, смеющихся, красочно разодетых мужчин, частью сидевших у костров, частью двигавшихся, сновавших тут и там, в мерцающем свете огней, она внезапно замерла, пораженная, ошеломленная, чуть не выронив сосуд, который несла.