Приз Гора

Стоило ему только кинуть взгляд в ее сторону, и она, по-прежнему стоявшая на коленях, быстро опустила голову, неспособная встретиться с его глазами. Под его пристальным взглядом, впрочем, как и под взглядами многих других, сильных мужчин, рабовладельцев, Эллен чувствовала себя рабыней полностью. Она знала, что гореанские мужчины рассматривали ее только как рабыню, и в глубине своего сердца знала, что они имели полное право рассматривать ее именно так, ибо это было ее сущностью.

— Теперь нам осталось сделать немногое, — продолжил Порт Каньо. — Поутру, после ночных тревог, если все пойдет так, как запланировано, мы проберемся к фургонам и, затерявшись среди тысяч других, вместе с ними покинем лагерь.

— Сколько наших людей находится в лагере? — уточнил Селий Арконий.

— Помимо освобожденных пленников, пятьдесят человек, — ответил Порт Каньо и, отвернувшись, присоединился к разговору других своих товарищей.

— Я могу говорить, Господин, — тихонько прошептала Эллен, глядя снизу вверх на Селия Аркония.

— Говори, — разрешил тот.

— Я думаю, что Господин находит меня интересной, — сказала она.

— О-о? — скептически протянул молодой человек.

— Он мог бы приобрести на аукционе любую другую, но купил меня. Он был готов заплатить двадцать один серебряный тарск из своих собственных денег за эту девушку.

— Он — просто дурак, — раздраженно буркнул Селий Арконий.

— Надеюсь, что нет, — улыбнулась рабыня, — все же он — мой господин.

— Ты захотела почувствовать вкус кожи? — осведомился ее хозяин.

— Нет, Господин, — сказала она.

— Ты досталась мне всего за бит-тарск, — проворчал он, — и ни медяшкой больше. Ты всего лишь бит-тарсковая девка. Не вздумай забыть об этом.

— В таком случае, меня продали за меньшие деньги, чем это было в первый раз, — заметила она.

— Значит, кто-то заплатил за тебя больше, чем Ты стоишь, — заключил тарнстер.

— А мне кажется, что я могу немного нравиться Господину, — заметила Эллен.

— Полная чушь, — буркнул ее владелец.

— Ну, может, хотя бы чуть-чуть, Господин?

— Даже не рассчитывай на это, — отрезал Селий Арконий.

— Но, мне кажется, что господин, по крайней мере, может хотеть меня, — сказала девушка.

— А вот это уже другое дело, — кивнул ее владелец, — это далеко не то же самое, что «нравится».

— Верно, — согласилась Эллен, — но рабыне достаточно того, что ее хотя бы хотят.

— Это хорошо, — ухмыльнулся молодой человек. — Тогда можешь радоваться, рабыня.

— Быть может, все же Вы хотите меня очень сильно? — полюбопытствовала она.

— Ерунда, — отмахнулся от нее Селий.

— Двадцать один серебряный тарск — большие деньги, — заметила рабыня.

— Это было мгновение помутнения рассудка, — раздраженно бросил тарнстер. — И ничего более.

— Но разве он не говорил Эллен, своей рабыне, в присутствии Господина Каньо и других, о том, что хотел видеть ее в своем ошейнике, причем явно невыносимо?

— Говорил, — не стал отрицать ее хозяин.

— Уверена, Господин, должен был при этом что-то иметь в виду, — сказала она.

— Возможно, — кивнул молодой человек.

— И что же? — не удержалась Эллен от вопроса.

— А мне было любопытно узнать, на что Ты будешь похожа, связанная и выпоротая.

— Так выпорите меня, если я того заслуживаю, Господин, — предложила рабыня.

— И выпорю, когда и если захочу, — заверил ее он, — и мне неважно заслуживаешь Ты этого или нет.

— Да, Господин, — вздохнула Эллен.

— Уж не думаешь ли Ты, что Ты перестала быть рабыней? — осведомился Селий Арконий. — Или быть может, Ты решила, что если после ночи использования на утро я не захочу продать тебя кому-нибудь, то со мной тебя ждет легкое рабство?

— Я знаю, Господин, что я — рабыня, — пробормотала девушка, охваченная внезапным испугом.

— И Ты изучишь это еще лучше, — заверил ее он, а потом позвал: — Порт! Порт Каньо!

— Чего тебе? — отозвался тот, оборачиваясь.

— Сколько охранников было с пленниками? — поинтересовался тарнстер.

— Четверо, — ответил Порт. — Сейчас они лежат за тем склоном, связанные, с кляпами во рту и, само собой, раздетые, нам ведь потребовалась их униформа.

— Иди туда и ублажи их, — приказал Селий Арконий, обращаясь к Эллен, — поцелуями, губами, ртом и языком. Вынь из них семя, и не вздумай оставить хоть каплю. Мы же не хотим, чтобы утром их убили за следы полученного удовольствия на их телах.

— Господин! — в ужасе воскликнула Эллен. — Вы же это не серьезно!

— Они, несомненно, неплохие парни, — пожал плечами Селий Арконий, — и, разумеется, должны получить хотя бы минимальную компенсацию за их помощь и содействие в нашем предприятие этой ночью.

— Я прошу позволить мне доставить такое и тысячу других интимных, прекрасных и драгоценных удовольствий вам, моему господину. Никаких пределов удовольствия для вас, того, кому я принадлежу. Но я прошу вас, не требуйте от меня такой службы! Не другим же! Вспомните, что я была не просто женщиной Земли, но и леди, леди Земли!