Призрачное счастье

— Потому, что вы делаете меня виноватой во всем. Как будто это я ворвалась в дом и наговорила всем гадостей. — Артем молчал. — Так что? Это я обещала вызвать милицию, юристов, адвокатов? Еще бы пожарную команду и «скорую» для себя пригласила. Тушить приступы агрессии. И лечить больную фантазию. Что ты молчишь!? Ты, наверное, забыл, что она тебя дурачком в бандане назвала.

— Все?

— Все! — выкрикнула Диана.

— А теперь я скажу. А ты послушаешь. Ты только на минуту поставь себя на ее место. И на секунду вспомни, что она после тяжелой травмы. Представь, что ты приезжаешь к маме и встречаешь новоявленную взрослую сестру. Которая тут же начинает качать нагло права.

— Значит, я наглая?!

— Ты нагло вела себя. И не кричи, люди подумают, что мы ссоримся, — попросил Артем.

— А мы не ссоримся?

— Я с тобой не ссорюсь. Я пытаюсь объяснить тебе, что произошло.

— Ты ее защищаешь!

Артем помолчал и спросил:

— А чем она занимается?

— Торгует, торговка она, твоя Доминика, — зло бросила Диана.

— «СуперНика» — ее супермаркеты?

— Ну и что? Подумаешь!

— В ее возрасте создать империю это, Диана, не «ну и что».

— Ну да! Теперь ты еще ею и восхищаешься!

— Что за ребячество? Ведешь себя, как маленькая глупышка.

— Ах так! Я — глупышка?!! — Диана заплакала и выбежала из клуба.

Рита заглянула к консьержке. Та вскочила, испуганно замахала на нее руками:

— Тебе чего? Ты что?

— Не боись, свои, — Ритка улыбнулась, протянула пачку печенья и пакет чая. — Там так одиноко, в этом замке, как в карцере. А я же без людей не могу, я всю жизнь в коллективе. То среди обезьян, то среди торгашей.

Вот, думаю, дай зайду к вам, чайку попьем с печеньицем. Больше ничего там не нашла. У вас чайник есть?

Ритка так мило и обескураживающе улыбалась, что консьержка растаяла:

— Так я захожу? — подмигнула Ритка.

— Ладно, заходи, — смилостивилась консьержка.

— Вас как зовут?

— Любовь Дмитриевна, — представилась консьержка.

— А можно я вас буду называть по-человечески, тетей Любой? — попросила Ритка. Консьержка нерешительно пожала плечами. — Теть Люб, а меня зовут Ритка Калашникова, я работаю на базаре в посудном ряду.

— Где? — захлопала глазами Любовь.

— На базаре, в посудном ряду. Там меня каждый знает. Ритка Автомат. Ой, теть Люб, у меня там такие сервизики есть, просто обалдеть. Если вдруг чего, так без проблем, я вам даже со скидкой, по знакомству.

Они долго чаевничали. Ритка рассказывала о себе.

— Есть у меня один недостаток, теть Люб. Вот кто-кто, но я — за справедливость. Не могу пройти мимо, когда кого-то надувают или обижают. И хамства терпеть не буду.

— Какой же это недостаток, это — достоинство.

— Поживите с этим достоинством и поймете, каково оно! Очень уж таких достойных не любят! Вот, помню, работала я оператором выгула собак, — ударилась в воспоминания Ритка.

— Оператором чего? — переспросила консьержка.

— Выгула собак. Это когда у состоятельных людей нет времени выгуливать своих питомцев, а собачкам гулять надо. Я ходила, собирала нескольких — когда двоих, когда троих, и гуляла их трижды в день.

— Чего только не придумают. И что, собаки не ссорятся, когда гуляют такой сворой?

— А чего им ссориться, они ж не люди. Просто по-умному нужно компанию подбирать. Если двое: лучше мальчик-девочка. Собачий мальчик никогда собачью девочку не укусит. А если больше, тут уже другой принцип. И был со мной такой случай. Работала я у одного богатого дяди. Сначала у него собачек выгуливала. А потом он решил меня… выгулять.

Любовь Дмитриевна пришла в ужас.

— Но я ему и объяснила, по-свойски. Хорошо, без «скорой» обошлось. Вот, теть Люба, после этого я зареклась с животными работать. Ладно, поболтали, и хорошо, пойду-ка я дальше обживаться.

Крокодил сидел в подвале. Там было темно и неуютно, подвал не в первый раз использовался в качестве тюремной камеры. Самвел включил свет, и Крокодил заканючил:

— Выпусти меня, Самвел. За что я здесь парюсь? Ну на кой я тебе нужен?

— Сиди, сиди… — оборвал Самвел. — Ты сам мне не нужен. Мне бабки нужны. Твоя Надька меня круто наколола.

— Надька не моя, — ныл Крокодил. — Ну, женихались когда-то, так это давно было. Я тебя не подставлял, ментам не сдавал.

— Если б ты меня ментам сдал, ты бы не тут сидел, а где-нибудь уже лежал. Глубоко-глубоко… Вы с Надькой товар упустили — я бабки потерял. Большие бабки! — Самвел сжал кулаки. — И ты мне их вернешь!

— Ты что? У меня больших денег сроду не водилось! Я так, сшибаю с нищих, но помаленьку, не шикую, главное — с голоду не подыхаю, — забеспокоился Крокодил.

— Я с тебя этих денег и не требую. Их Надька отдаст, а ты мне поможешь ее прищучить.

— Ха, держи карман шире! Отдаст! Цыгане до сих пор карманы держат, всем табором, — напомнил Крокодил.

— Это их проблемы. Ты знаешь, где она деньги держит? Не на валютном же счету в банке? — Самвел внимательно глядел на притихшего Крокодила. — Что ты замолчал? Я спрашиваю, не в банке же хранит свои деньги Надька?

— Я не знаю ничего, — заскулил Крокодил. — Так она мне и сказала, где деньги прячет!