Призрачное счастье

— Классно… обстановочка — отпадная, евроремонтик суперовый. Только как-то неуютно у тебя здесь. А давай салфеточек накупим, картинок, я сервиз притарабаню. Его все равно никто не берет.

— А как ты с работы уехала? — спохватилась Ритка.

— Я тебя умоляю! — замахала руками Анжела. — Один раз живем! Всех денег все равно не заработать. Вдохновила ты меня, Ритка, расширила, так сказать, горизонты. Я тоже париться на базаре пожизненно не хочу. Нам с Зямчиком там тесно стало. Без тебя хреново будет, скучно.

— Ты, может, замуж собралась?

— Все может быть, — загадочно так ответила Анжела.

— Да ну! Ты Анжелка — деваха у нас видная, но вредная. Все цены себе не сложишь. Где ж нам взять такого прынца?

— На каждую кастрюлю своя крышка найдется.

Потом заглянула консьержка, поглядела на Анжелку, сказала:

— А я думаю, что за голоса у моей новой жилицы раздаются? Заглянула спросить, не надо ли чего. Вы не стесняйтесь, просите.

— Спасибо, теть Люба, нам ничего не надо, у нас все есть. Только просьба: не говорите этой… — Ритка запнулась, но консьержка догадалась:

— Амалии?

Да, ей… что у меня гостья была.

— Что ты, деточка, что ты. Не беспокойся, не скажу. — Консьержка честно посмотрела Ритке в глаза, наклонилась к недовольно излаявшему Зямчику. — У-тю-тю, какая собачонка красивая.

— Амалия Станиславовна, это я, консьержка из офисной квартиры, — ябедничала Люба Амалии. — Докладываю: к объекту пришел другой объект. Нет, женщина. С собакой. Нет, маленькая такая, на руках сидит, глазки кругленькие, ножки тоненькие.

На лестнице появились Анжела с Риткой. Ритка перехватила взгляд консьержки, которая что-то докладывала, и та испуганно охнула.

— Сволочь, — резюмировала Ритка.

А потом они привели Ваську. Васька долго мыл руки в ванной, похрюкивал от удовольствия.

— Васька, ты что застрял там? Выходи! — звала Анжела.

Хрюканье прекратилось, Васька вскрикнул. Подруги кинулись в ванную.

Там стоял мокрый Васька, мокрый абсолютно. Из биде била фонтаном вода.

— Что это было? — хлопал глазами Васька. — Оно не работало, так я крутанул посильнее. Это что, водопойка такая? У нас, помню, в школе были такие фонтанчики, пей — не хочу. Только к этому наклоняться неудобно.

— Вытирайся, чучело, — Ритка подала ему полотенце.

— Это для собак водопойка. У буржуев собаки большие — доги всякие, ротвейлеры, боксеры. Это для них. Мы сюда поставим миску Зямчика. И он будет обедать и пить здесь, когда мы будем приходить в гости к тете Рите.

— Да, мой хороший? Будешь, как все буржуйские псы, обслуживаться культурненько!

Ваську вытолкали в комнату, и Анжела объявила:

— Торжественное заседание по поводу новоселья нашей дорогой подруги Ритки Автомата объявляю открытым. Пли!!!

Васька выстрелил шампанским в потолок, грянула ламбада — и веселье началось?

Консьержка прислушивалась к звукам, доносящимся из квартиры Ритки. Она только потянулась за трубкой, как наткнулась взглядом на старый плакат с суровой дамой. Дама прикладывала палец к губам, мол, молчи!

А гулянье у Ритки шло полным ходом. Васька, Ритка и Анжела подвыпили, плотно поели. Гремела музыка. Васька забавлял Зямчика, бросал ему мячик, а дамы вдохновенно танцевали ламбаду.

— Эх, а все-таки есть временами в этой жизни счастье, — восторженно выкрикивала Анжела. — Счастье, счастье мое…

— Хорошие люди должны жить хорошо, это — справедливо. А мы с тобой — хорошие. Значит, все счастье — нам! — орала Ритка.

— Уфффф, больше не могу. Давай еще шампусика дернем? За нас, красивых, а кто видел лучших — пусть им повылазит, как говорила моя тетя! За бешеный успех, Ритуля! Что б все было в шоколаде.

Чтобы мы были б шоколаде!

Ритка бросила бокал об пол. Осколки разлетелись по комнате.

Консьержка прислушалась к топоту ног над головой.

— Слоны у нее там, что ли? Вот не было печали. Что же делать? И позвоню — худо, и не позвонить — нельзя. Попала ты, Любаша, меж двух огней. Ладно, если не угомонятся, тогда позвоню, — она посмотрела на часы, налила себе чай. — Нет. Таки сейчас позвоню.

Юлька пребывала в полной растерянности. Она даже не сразу сообразила, что звонит телефон.

— Юлия, доложите, что произошло в мое отсутствие, — приказала Амалия.

— Приходила Доминика Юрьевна собственной персоной, — отрапортовала Юлька.

— Как, что, когда?! Разве она не в больнице?! — заорала Амалия.

— Никак нет, вернее, так точно. Была в больнице, потом приехала сюда, навела порядок и снова отбыла в больницу, — лепетала Юлька.

— Вы уволены, — отрезала Амалия.

— За что? — опешила Юлька.

— За то, что сразу не доложили мне об этом вопиющем факте! Кто ей разрешил покидать больничную палату?!

— Ничего не понимаю… ничегошеньки, — бормотала Юлька, тупо глядя на телефон.

Юрий Владимирович услышал, что кто-то плачет. Увидел Диану в слезах. Юрий Владимирович присел рядом, погладил Диану по голове.

— Дианочка, детка, не плачь. Ну не расстраивайся. Не понравились друг другу с первого взгляда, понравитесь со второго.

— Папа, мне плохо! — рыдала Диана. — У меня душа болит.

— Ну не плачь, — рассердился он. — Кто же знал, что обе девчонки мои с характером. Вот у меня скоро будет юбилей, там и познакомитесь.