Призрачные рощи

Дерево ты или человек – никто не хочет просто коптить небо. Какая там цель у Отца, существует ли некий божественный план – этого мы не знаем, но сделать максимум возможного надеется каждый. Даже те, кто стесняется в этом признаться.

Я представила себе дерево инграсиль, вдруг получившее живое тело. И узнавшее, что теперь оно может покинуть пустыню. Голую, безжизненную, всю в сухих сколах прошлого. И более того – оно может добраться до леса… Настоящего, лучшего в мире Леса – где листья сыплются раскладами гадальных карт; где весна длится так чарующе долго; где можно подружиться с крустами и уговорить хищные цветы перевозить госслужащих по рекам – за небольшую плату…

Да. Инграсиль, я думаю, от души служил королевству. В благодарность за жизнь. И потому что мог. И… это ведь так интересно.

Всем нам важно обрести смысл. Убедиться: проблеск нашей искры, мелькнувший из темноты в темноту, стал толчком для чего-то иного.

Все мы хотим победить смерть. А ради этого – парадокс – можно и убить…

– Что ж, прекрасно. – Полынь встал, еще раз скользнул взглядом по черновикам магистерской и кивнул: – Знание чужой тайны подобно антикварному кинжалу. Его можно обменять на что-то, как драгоценность. Или же им можно угрожать как оружием. Завтра утром я поговорю с госпожой Марцелой, и, уверен, мы найдем решение.

– А если ты не прав и Марцеле ничего не надо? И шантажа она не испугается? – Кадия нахмурилась.

– В худшем случае я приглашу госпожу Парящую отобедать с королевой, – твердо сказал куратор. – И накормлю ее насильно.

Никогда еще обещание еды не было столь опасным.

21. Никому не говори

Люди вокруг – как книги, открытые в середине. Ничего не понятно, толкуй как хочешь, но готовься к несостыковкам.

Сойна Гландри, Дворцовый библиотекарь

– Она хочет стать человеком.

– Что?

– Марцела назвала цену: она хочет стать человеком. Навсегда.

Резкий хлопок подытожил слова Полыни. Это с грохотом, едва не оттяпав Ловчему пальцы, закрылась за ним дверь в пещеру – по воле безумного ветра, неожиданно разыгравшегося в столице еще вчера вечером и до сих пор не утихшего.

Ветер был столь яростным, что по всему Шолоху ломались и гнулись деревья, а иногда раздавались страшные железные удары – сносило то ли решетки набережных, то ли флюгера домов.

Из-за ветра мы все так и остались ночевать в пещере, а утром Полынь и Дахху вдвоем отправились к колдунье, готовые получить по голове не только от нее, но и, скажем, от падающих фонарей.

– Стать человеком!.. – проворчала Кадия. – Что, есть и такая опция? Дахху, где у тебя календарь? Я напишу там «День Сказок» напротив сегодняшней даты!

Дахху надуло в глаза, и они, пугающе красные, делали его похожим на опасного психа.

– Как сказала Марцела, – друг вздохнул, – вселенная самим фактом своей безграничности аннулирует понятие невозможного. Любое «не могу» – это только вопрос желания.

Полынь плюхнулся на пол рядом со мной. Волосы куратора, собранные в огромный пучок, растрепались и торчали по сторонам цветными веревочками, конвульсивно позвякивая при каждом его движении. Хламида и мантия пахли холодом. Только берестяной стаканчик с кофе в руках Ловчего был горяч и недвижим. Кажется, для этого Полынь его и взял. Для стабильности.

Ловчий пальцем провел по ободку стаканчика:

– Да уж, у госпожи Парящей губа не дура. А еще – Марцела не боялась, что Дахху узнает ее тайну. Она рассчитывала на это.

– С чего бы это? – хором протянули мы с Кадией.

– Марцелу впечатлило наше прошлогоднее возвращение от драконов. Всех в столице тогда интересовал исключительно Лиссай и сам дракон, но госпожа Парящая разглядела массовку – то есть нас. И пометила – «могут пригодиться». А потом терпеливо ждала удобного случая. Каковым и стал момент, когда Дахху начал под нее «копать». А еще большей удачей оказалось то, что я – «пес» королевы. Благодаря этому Марцела смогла разыграть сценку про Дахху-Из-«Вострушки», предугадав, что мы со «злодеем» объединимся в поисках альтернативы его убийству. Короче, она нас перехитрила. – Полынь высоко поднял стаканчик, признавая победу соперницы, и одним глотком его осушил.

– Так, поясните! – прервала Кадия. – При чем здесь драконы?

Дахху развел руками:

– В мироздании драконы отвечают за стабильность, как хранители – за энергию перемен. Все эти годы в Шолохе Марцела искала способ стать человеком и пришла к выводу, что именно драконья магия сможет навсегда закрепить за ней человеческую форму.

Снова Полынь перехватил нить объяснений: