Призрачные рощи

Весь мир – театр, но сценария не дали; ни режиссерам, ни актерам.

Зато зрителям – гнилых томатов – от души.

Приписывается хранителю Теннету в его любимой роли Анте Давьера, предпринимателя

В ночь бокки-с-фонарями не стоит тревожить холмы, каким бы чудаком не от мира сего ты ни был.

Я осталась у Лиссая до утра.

Когда солнце дотронулось до неба, окрасив его нежно-розовыми тонами и подсветив снизу полупрозрачные перышки-облака, а за приоткрытым окном послышались шорохи островных зверьков и рассветные напевы птиц, я бесшумно надела свою мягкую замшевую обувь, стянула растрепавшиеся волосы в низкий хвост и проверила драконьи скорлупки в боковом кармане сумки.

Принц молча стоял у окна, со странным выражением лица глядя на то, как постепенно светает. На его щеке отпечатались циферблаты сразу нескольких часов – на запястье Ищущего они были надеты друг за другом, подряд, и каждая пара показывала время одного из иных миров. Часы тикали вразнобой, и всю ночь это тиканье, похожее на шепот песка из забытых легенд, отдавалось по всей комнате и будто где-то внутри меня.

Я так и не узнала, что именно случилось с ним за эти годы.

– Я расскажу однажды. Но вряд ли скоро, – шепнул Лиссай под покровом ночи.

А сейчас он обернулся ко мне. И снова, уже в утреннем свете, я отметила, что взгляд у него стал совсем новый: да, все тот же изумрудный перелив, но настолько цепкий даже в мгновения спокойствия, что что-то внутри сжималось и одновременно вытягивалось по струнке. «Теперь он похож на будущего короля», – невольно подумалось мне, хотя я знала, что Лиссай далеко не первый в очереди на престол.

– Интересно, мои багровые очки еще где-то здесь? – вслух прикинул принц.

– Всего неделя прошла, Лис. Должны быть тут.

– Неделя… Я все еще не верю. – Он нашел их в прикроватной тумбочке.

– Удачно, что Двор давно не ждет от вас логики и привык к тому, что вы можете сутками не показываться в основном здании, – протянула я, мысленно добавив: «Ибо придумываете великолепные планы»…

Лиссай поежился, одернул тогу и с сожалением покосился на худи и джинсы, небрежно сброшенные на пол.

– Кажется, это будет чертовски длинный день, полный попыток выдать себя за себя прежнего. Нужно не забыть вернуть постоянное заикание… Теперь я спотыкаюсь в словах гораздо реже. – Лис задумался. – Странно снова быть принцем. Я вот так ходил, да? – Он скривил губы, задрал подбородок и ссутулился.

Это должно было быть смешно, но было печально.

– Я все еще не верю, – тихо повторил Лиссай и прочесал пятерней отросшие рыжие волосы ото лба к затылку. – Думал: проснусь, и я снова там.

– Но вы здесь. Утром это продолжает быть хорошей новостью?

– Лучшей. – Он улыбнулся: – Лучшей новостью на свете.

Уже когда мы оба стояли у порога, принц, взявшись за дверную ручку, помедлил:

– Я надеюсь, что смогу быстро адаптироваться к происходящему здесь. И потом нам надо будет поговорить.

Нечто странное чувствовалось в его интонации, и я замерла, как зверек, одной ногой ступивший в капкан.

Он положил свою тонкую, но тяжелую руку мне на плечо и, заглянув в глаза, неожиданно перешел на «ты»:

– Я хочу, чтобы ты не боялась, хорошо?

– Не боялась чего?

– Ничего не боялась, Тинави.

И этот чужой и одновременно ставший таким созвучным мне принц, дождавшись, пока я кивну, все-таки открыл дверь в старую аркаду. Ворох зеленых листьев, детей урагана, метнулся к нам под ноги и зашуршал.

* * *

Было так рано, что даже дворцовые садовники еще не спешили выйти в зеленые лабиринты острова-кургана.

Я одна тихонько брела вдоль пруда у восточной аркады. Легкий туман, не успевший развеяться с ночи, медленно плыл над кромкой воды. По ту сторону развалины храма Белого Огня будто горели в лучах рассветного солнца.

Я свернула на зеленую дорожку между деревьями, чьи ветви переплетались над головами, образуя тенистый тоннель, и вдруг…

…столкнулась с Внемлющим – чистеньким, умытым, одетым в удобные шаровары и кофту, идеально подходящие для утренней пробежки.

– Полынь! – я отшатнулась.

Ловчий, тоже определенно не ожидавший меня здесь увидеть, чуть не споткнулся и на мгновение изменился в лице.

– Ты от принца? – спросил он.

– Да, но это не совсем то, о чем ты подумал!

Сердце билось как бешеное.

Полынь окинул меня внимательным взглядом от пяточек до макушки и медленно покачал головой:

– Учитывая, что у тебя все лицо в следах слез, я подумал не совсем то, что ты подумала, что я подумал.

Я выдохнула с явным облегчением. Ловчий хмыкнул и, сплетя руки на груди, задумчиво побарабанил пальцами левой по локтю правой.

– Малек, скажи мне одну вещь… – попросил он. – Принц вообще жив?

– Да, конечно!

– Хорошо. Теперь выясним, надолго ли: ты плакала из-за него?

– Н… нет, – от неожиданной угрозы, прозвучавшей в словах Ловчего, я запнулась. Потом пристально прищурилась: – Подожди, серьезно?! Ты бы грохнул Лиссая, скажи я «да»?