Призрачные рощи

Я развернулась лицом к топям – серые, искривленные деревья стояли стеной. В Предболотье вокруг – ни души. Я достала из рюкзака фонарь и, раздвинув сухие, трещащие ветви ольховника, шагнула в вечный сумрак Рычащих болот.

– Ринда! – окликала я. – Ринда Шаграух! Ау!

Солнце опускалось все ниже, багровея, и вот уже лишь тусклый медяк едва виднелся между сосен. Тропинка с каждым шагом становилась у́же. Дорожная пыль уступила место теплым и обильным болотным испарениям. Птицы нестерпимо кричали в опадающей темноте. Марах отвечал им с моего плеча, слегка оглушая.

– Прутик, возьми рябиновый прутик! – вдруг пробормотал чей-то голос мне в самое ухо. – Он лучше. С ольховым опасно.

Я вздрогнула:

– Привет, бэльбог!

Тишина в ответ… В Шолохе живет больше сотни разновидностей магических тварей. Бэльбоги – болотники – из их числа. И, что забавно, их никто никогда не видел. Только слышал – и лишь те, кто, говорят, отличается потерянностью по жизни, а не только на болотах. Вот и пойди пойми: хорошо, что мне помогли, или не очень.

Следуя совету бэльбога, я с хрустом обломила мертвую ветвь рябины.

Хм. Рябиновый прутик вместо ольхового… Вероятно, здесь водится нежить: красная ягода отпугивает зло.

– Ринда Шаграух! – позвала я чуть тревожнее. Ни звука.

Решив добавить защиты, я быстро собрала волосы в длинную косу, вплетя в нее осиновые листья, и перевесила один амулет (подарок Полыни) с лямки рюкзака на шею.

Пока я брела по болотам в темноте, меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Но, вероятно, это был бэльбог.

Вскоре я увидела покосившийся деревянный указатель, упоминавший приют, и свернула с топкой тропинки. Вокруг повисла гробовая тишина. Я шла, прощупывая почву, и выпь утробно выла вдалеке, а желтые кустарники багульника пахли сладостью – такой успокаивающей, будто надеялись очаровать меня и оставить на болотах навсегда. Туман, собиравшийся в клубы на дне блестящих лужиц, начал подниматься вверх.

Один раз я все-таки споткнулась и чуть не съехала с кочки, лишь в последний момент поймав ускользнувшее равновесие.

– Осторожнее, – прокряхтел бэльбог. – Я не люблю мертвецов и не хочу, чтобы твоя утонувшая душа утяжелила мое болото.

– Тут наши желания совпадают, не поверишь.

– Не туда! – взвыл бэльбог, когда я свернула к чему-то мерцающему вдалеке.

– А что это светится? – я пальцем указала на уютные, манящие огоньки, которые приняла за окна сиротского приюта.

– Это фейкин холм, а ты вряд ли хочешь попасть в плен к крылатым. Поэтому сворачивай направо: Терновый замок там.

Еще и феи у них под боком… Точно недетское место.

– Видишь розовые бочаги впереди? – Бэльбог, кажется, плотно обосновался у меня на свободном от филина плече. – Не наступи! Они превратят твои страхи в миражи и покажут наяву. Люди обычно не хотят себе такого.

– Слушай, друг, – озадаченно протянула я, – ты столько знаешь! Может, ты подскажешь мне, где сейчас находится Ринда Шаграух, которую я ищу? Я правильно делаю, что иду за ней в Терновый замок?

– Ринда Шаграух там. Но я не знаю, правильно ли это, – после паузы сказал бэльбог, и я почувствовала, как плечо мое опустело.

Болотник исчез. Зато впереди неожиданно проступили очертания ворот, а за ними – темное здание с четырьмя башнями.

Вот он, Терновый замок.

* * *

Кованый забор, слегка покривившийся на болоте, сверху был утыкан пиками, будто прятал за собой не приют, а тайную организацию.

Я посветила фонарем на декоративную бронзовую ленту, вьющуюся на воротах: на ней причудливыми старинными буквами был написан девиз приюта. «Верность и разум».

Калитка оказалась не заперта и, когда я толкнула ее, открылась со страшным скрипом. Марах, обычно бурным клекотом реагирующий на все на свете, на сей раз молчал и, кажется, даже умудрился стать в два раза меньше, сжавшись в неожиданно мягкий комочек.

Я потрепала его по кисточкам на ушах:

– Хороший, хороший филин… – и в непроглядной темноте пошла к замку.

Окна его не светились. Прах знает что. Он не заброшен, ведь верно? Не должен быть! Помнится, именно сюда перевели бы Карла из Лазарета, не забери его тогда Дахху…

Я поднялась на крыльцо мимо разбитых скульптур спящих драконов и заколотила в дверь:

– Добрый вечер! Откройте, пожалуйста!

Ни движения внутри. Лишь позади меня скрипят и раскачиваются деревья. Абсолютное ощущение мертвого места, хотя вон под окнами лежит мяч для тринапа, на подоконнике стоит цветок. Здесь есть люди, но они почему-то не хотят мне показываться…

– Откройте, именем закона! – крикнула я погромче.

Пепел, я правда начинаю волноваться.

– Они не откроют, – вдруг раздался позади меня призрачный голосок. – На этих болотах много духов, и они не открывают после заката, чтобы зло не проникло внутрь.

У меня внутри все обмерло. Я резко повернулась, поводя фонарем туда и сюда. Пусто, пусто, пусто, и вот – на клумбе, скрючившись над каким-то волшебным, окутанным серебристой взвесью цветком, сидит девушка.

Уставшая и осунувшаяся. Серокожая, красноглазая, с короткими алыми волосами. Очевидно, это и была Ринда Шаграух – слава богам-хранителям.

* * *