Призрачные рощи

Справа от меня торчали, как грибочки, очаровательные каменные домики с островерхими крышами, похожими на шляпы волшебников. Узкие уютные улочки, бархатные плющи, нежно обвивающие здания, деревянные бочки с дождевой водой, изредка – такие же высоченные узкие башни, как та, в которой находилась я… На всех площадях, видимых сверху, обязательно присутствовали фонтаны и фонарные столбы, украшенные фигурами летучих мышей. Хотя, может, это были и вовсе не скульптуры – может, это сами вампиры, «обернувшись» по-быстрому, отдыхали после долгого рабочего дня…

Вдалеке, за холмами, виднелась монументальная Дамба Полумесяца. Жадно всматриваясь в пейзаж, я прижалась ладонями и носом к стеклу.

Прежде я не бывала в Восточном Хейлонде. И не видела эту грандиозную, тревожную постройку – одно из величайших чудес Лайонассы…

Огромная дуга Дамбы, пятьдесят миль длиной и двести ярдов высотой, уже сотню лет не дает песку засыпать Хейлонд. Ведь проклятая пустыня Тысячи Бед растет год от года – и вширь, и вверх. Убери Дамбу – и стеклянная пыль погибшей Мудры похоронит под собой вампирский город. И – что важнее с точки зрения мировой экономики – драгоценный берег лунных камней…

Я с сожалением оторвала взгляд от Дамбы и посмотрела влево. Там вдаль убегала роскошная улица, вымощенная адуляром. Она оканчивалась знаменитой аркой с дюжиной костлявых, зубастых лошадей по фронтону. За аркой, недвижимо-величественное, тихо вздыхало Западное Море. Его серебристая гладь шелком опоясывала холмы, томно посверкивала подводными сокровищами, щурилась на меня: «Ну, привет, чужестранка!» Или, как говорят на хейлонлинге: «Доброй крови!»

– Доброй крови, воистину! – хмыкнула я.

Кажется, это становится моей дурной привычкой: несанкционированно сбегать на побережье.

И подумаешь, что нужна телепортация в тысячу миль – смешная же преграда на пути к отпуску!..

– Прах побери, – с чувством добавила я, осознав произошедшее.

Шаря по карманам плаща в поисках дополнительной «дозы», выданной Полынью, я лихорадочно соображала, что же привело меня именно сюда?

Логично, если бы унни, раз она становится настолько сильна от крови, бросила меня в Пик Волн – об этом я думала перед Прыжком. Но Хейлонд?!

Я о нем вообще не вспоминаю по жизни! Максимальная привязка – вампирья шуточка Внемлющего…

Я опрокинула в себя содержимое пузырька.

– Унни? Расскажешь, в чем дело? – попросила я.

– Хи-хи! – ответили теневые блики голосом Дахху (он у них на роли «интерфейса») и выжидательно умолкли.

Мол, догадайся сама.

Молчание было невероятно лукавым…

– Рэндом? – я сделала еще попытку. – Это твои шутки? Ты что, вернулся из Пустошей Хаоса? У вас там все нормально?

Тишина. Из-за бархатной шторы не выпрыгнул прельстительный джокер. Из-под кровати не выползли люди с воплями «Сюрприз!» и последующими объяснениями.

Что ж! Вызов принят.

Я решила оглядеться, держа Прыжок наготове, как натянутую тетиву лука в руках, где вместо стрелы – магия. Лоб мгновенно покрылся испариной: молчаливая, но упрямая унни в этот раз не дала мне «радостного безумия», но стала насильно тянуть меня прочь… Будто за руку тащила.

– Цыц! Никуда я не пойду, пока не разберусь, раз ты молчунья! – осадила я энергию бытия. Она не возражала, но и тянуть меня не перестала. Вот упрямая. Прям как щенок перед прогулкой.

Так.

Что же у нас тут…

Некая стеклянная комната на вершине здания. Дом вельможи? Лаборатория для опытов над сновидцами? Гостиница? Судя по лаконичности и, одновременно, дороговизне обстановки – похоже на последнее.

Кровать, туалетный столик и шкаф возле круглого люка в полу – вот и весь интерьер. Зеркал нет: в вампирском обществе это оскорбительная вещь.

Единственная зацепка на виду – на тумбочке возле кровати лежит блокнот. Я подошла и полистала его. Судя по формату записей, это был дневник. Почерк необычный: витиеватый, с наклоном влево. Я прищурилась. Прах! Я ведь знаю этот почерк! И язык текста – странный, неземной – тоже мне знаком. Я видела его в том году в шолоховском некрополе, на стенах, где каждый абзац сопровождался размашистой подписью «Т».

На последней заполненной странице дневника в глаза неожиданно бросилась отчаянная запись на стародольнем: «КТО?!» – прямо посреди листа.

Вдруг люк в комнату распахнулся. В проеме, беззаботно посвистывая, появилась голова. Вскоре за ней подтянулся весь слуга-вампир в черном балахоне. Обе руки у него были заняты подносом со всякой снедью.

– Ох, а мне показалось, вы только что вышли, мастер… – извинился слуга, но тут же запнулся. Лицо у него вытянулось, когда он разглядел меня.

– Я гостья, – поспешила уверить его я на хейлонлинге.

Если я правильно угадала, что автор записей – Теннет, он же Анте Давьер, – это даже не было ложью. Но я все равно резко захлопнула тетрадь – ведь так неловко, когда тебя застают за чтением чужого дневника…

От получившегося звука, похожего на хлопок пульсара, вампир вздрогнул.

А вздрагивать – это очень плохая идея, когда ты стоишь на приставной лесенке с огромным подносом в руках.