Призрачные страницы истории

Взгляды М. Грей разделяют и некоторые другие историки. Множатся подобные же или еще более экстравагантные гипотезы, отвергаемые — но без должного опровержения — академической историографией. Например, теория «раздвоения» Батца. Согласно этой теории, гасконец Жан Батц, избранный в 1789 г. в Генеральные штаты, которые объявили себя Учредительным собранием, удачливый финансовый спекулянт, «коротышка-барон» и Батц, руководитель разветвленного роялистского заговора, разные лица. Первый Батц эмигрировал в начале 1792 г. в Голландию, где стал адъютантом принца Оранского, выполняя различные его поручения. Именно он являлся автором мемуаров и других материалов после падения Наполеона и Реставрации Бурбонов. Однако ничто не доказывает, что этот Батц прибыл летом 1792 г. во Францию и вступил в контакт с королем. В тетради, куда Людовик XVI заносил денежные счета, имеется запись: «Возвращение и безупречное поведение г-на де Батца, которому я должен 512 ООО ливров». Этим псевдо-Батцем был ирландец граф Джеймс Луис Райс. Он выбрал себе псевдоним «барон де Бат» по названию английского курортного города Бата, где он дрался на дуэли с братом любовницы Людовика XV мадам Дюбарри, которую ненавидела Мария-Антуанетта. Спутать произношение и написание фамилии «Bath» и «Batz» было совсем нетрудно. Райс был тесно связан с влиятельной ирландской католической колонией во Франции и придворными сферами в дореволюционные годы. Именно Райс пытался отбить у стражи короля, когда его везли на гильотину, организовать бегство Марии-Антуанетты в графство Корк в Ирландии, он выступал инициатором аферы с ликвидацией Ост-Индской кампании, имевшей столь большие последствия, руководил деятельностью роялистского подполья в весенние и летние месяцы 1794 г., предшествующие 9 термидора. После казни своих сообщников Райс вернулся в Ирландию, где, по имеющимся сведениям, скончался в том же году. Лица, знакомые с Райсом, не знали барона де Батца и поэтому при допросах не могли сообщить властям об этой, возможно непреднамеренно возникшей подмене. Путаница в правописании фамилии неуловимого барона увеличивалась еще и оттого, что в заявлениях властей о нем она транскрибировалась по-разному. (Неизвестно, была ли такая неразбериха следствием недостаточной информации, ошибок или сознательных попыток со стороны агентов барона в аппарате власти затруднить поимку заговорщика.)

Она, возможно, стала причиной еще одного необъяснимого эпизода в истории Франции того времени. Фамилию Райса — «Rice» французы читали как Ри — «Ris». В 1800 г., в начале периода Консульства, неизвестные лица в гусарских мундирах похитили сенатора Клемана де Ри (Clement de Ris). Ему угрожали пытками и вели переговоры о выкупе. Потом неожиданно пленнику вернули свободу. Быть может, причиной этого непонятного происшествия было то, что министр полиции Наполеона Жозеф Фуше спутал Клемана де Ри с Джеймсом Райсом и хотел выведать у него, где находится официально уже пять лет числящийся умершим, а на деле возможно похищенный из заключения дофин, сын Людовика XVI. (Этот таинственный эпизод был использован Бальзаком в его романе «Темное дело».) После возвращения Райса в Шотландию в 1795 г. в Париже появляется подлинный барон Батц, подвергшийся, как мы помним, кратковременному аресту в дни неудавшегося роялистского восстания. Большинство историков проходит мимо гипотезы, отождествляющей Райса и Батца, из-за недостаточной ее обоснованности (она действительно не отвечает на ряд напрашивающихся вопросов), а некоторые — из-за приверженности другим концепциям ряда узловых событий Французской революции.

Авторы теории, выявляющие контакты Эбера с роялистским подпольем, не доказали ее. Но доказали они достаточно, чтобы считать их интерпретацию политической истории осени 1793 г. и зимы 1794 г. одной из подлежащих об-суждению версий этой истории. Тем не менее появляется немало работ, игнорирующих весь материал, содержащийся в доносе Шабо, в обвинениях Демулена, связывающих эбертистов с действиями барона Батца и его агентов, среди которых были и некоторые лидеры левых якобинцев. Повторение этих обвинений и выдвижение новых на процессе Эбера и его единомышленников в Революционном трибунале эти историки считают просто измышлениями властей, старавшихся очернить побежденных противников в глазах санкюлотов. Примером может служить работа американского историка М. Славина «Эбертистов на гильотину. Анатомия заговора в революционной Франции» (Батон Руж и Лос-Анджелес, 1994). Автор привлекает новые источники, свежий материал, но ухитрился не заметить ни одной работы, исследующей отношения между эбертистами и бароном Батцем. Книги М. Грей и М. Славина излагают две взаимоисключающие версии событий 1793–1794 годов, одна из которых наверняка, а возможно, и обе, носят виртуальный характер.

Судьба «волчонка»