Призрачные страницы истории

В январе 1794 г. произошло изменение в системе наблюдения за надежностью содержания дофина в Тампле. 5 января подал в отставку Симон. Он оставил свой хорошо оплачиваемый служебный пост из-за принятия Генеральным советом Коммуны постановления, запрещавшего совмещение членства в совете и оплачиваемых должностей в административном аппарате Коммуны, которому была подведомственна тюрьма Тампль. Предложение сделать исключение для Симона не прошло, чем и было вызвано сложение им своих обязанностей «воспитателя». 16 января Комитет общественного спасения предписал возложить наблюдение за содержанием дофина на четырех членов Генерального совета Коммуны, сменяемых каждые сутки. 19 января Симон окончательно покинул Тампль.

Одновременно спешно проводилась работа по переоборудованию и изоляции помещения на втором этаже, куда дофин и был заключен без права допуска к нему кого-либо, не имевшего на то специального разрешения. В течение последующего полугода никто во вне не знал чего-либо определенного о его участи. Однако возможность подмены и увоза дофина, даже если заранее в тюрьме был тайно помещен его двойник, призванный сыграть роль Шарля-Луи, представляется маловероятной в промежуток времени между отставкой Симона и окончательным его уходом из Тампля. До 31 января продолжался ремонт помещений, в котором участвовали работники, хорошо знавшие дофина в лицо. Они заметили бы подмену. Каждый вечер со времени отбытия Симона дофина посещали четыре дежурных комиссара Коммуны, которые разговаривали с ним. С 19 по 30 января 44 комиссара видели дофина, все они, за исключением троих, знали «маленького Капета» в лицо, часто встречали его ранее в Тампле. Посещения комиссаров как будто опровергают утверждение многих историков, что дофин был «замурован» в его комнате. В нее можно было входить через прихожую. Правда, историк Л. Астье обнаружил план второго этажа, выполненный в 1796 г. Из него следует, что вход через прихожую был закрыт, так как на его месте была сложена печка, внизу которой была проделана форточка, остававшаяся единственной связью с внешним миром.

Очень показательное происшествие произошло в июле, ранним утром 10 термидора. Арестованного 9 термидора по решению Конвента Робеспьера и его ближайших сподвижников освободили вооруженные отряды некоторых парижских секций. Робеспьеристы укрылись в здании городского управления, войска Конвента ворвались в Ратушу, был дорог каждый солдат. Чаша весов склонилась в пользу термидорианцев, но участники переворота далеко не были уверены в своей победе, а ведь поражение, как понимал каждый из участников, было бы равносильно тому, чтобы через несколько часов попасть под нож гильотины. И как раз в эти напряженные до крайности часы один из главных руководителей термидорианцев, Баррас берет отряд в 200 человек и в сопровождении нескольких депутатов Конвента отправляется в Тампль для укрепления находившейся там стражи — на случай, если противник захочет заполучить в свои руки дофина. Очевидно, что Баррас считал возможным со стороны робеспьеристов попытку разыграть эту карту в политической игре и придавал важное значение тому, чтобы такая попытка сорвалась Быть может, он опасался и того, что воцарившейся неразберихой попробует воспользоваться и роялистская агентура для увоза ребенка.

Баррас и другие депутаты лично заглянули в камеры, где содержались дофин и его сестра. Одним из сопровождавших его дежурных был некто Лорине, который присутствовал полгода назад, 19 января, при передаче Симоном дофина его новым попечителям. Если бы он увидел вместо дофина другого ребенка, он несомненно сообщил бы об этом. Барраса сопровождал также депутат Конвента Гупило де Фонтене, который ранее был членом Законодательного собрания и видел дофина, когда 10 августа 1792 г. была свергнута монархия и королевская семья укрылась в помещении собрания. Конечно, можно допустить, что он внимательно не разглядел мальчика и не узнал его через два года. Но это вряд ли правдоподобно, если учесть всеобщее внимание, которое было приковано к дофину. Гупило де Фонтене еще раз видел дофина через два месяца, 7 брюмера (28 октября). От него не последовало никаких заявлений, что увиденный им ребенок не дофин. Но, может, он сообщил о том по секрету только одному Баррасу?

Нам известно о подобном заявлении со слов родственников этого депутата, сообщивших об этом через много десятилетий после революции. Другие депутаты, посещавшие дофина 10 термидора и позднее, подтверждали, что видели при этих встречах одного и того же мальчика. Непрерывная цепь показаний как будто доказывает, что с конца августа 1794 г. и до 25 февраля 1795 г. в Тампле находился тот же ребенок.