Призрачный бал

– Да вот те крест! – конюх вынул из-за пазухи нательный крестик и поцеловал его. – Сам не видел, брехать не стану, а слух идет, мол, вчера граф орал дурниной и по дому носился. В кухне у Петровны все перевернул. Потом затих и велел доктора ему привести. С тех пор из кабинету сваво носу не кажет. Вот и подумай сам, чего он такое творил. Как есть, разумом помутился!

– А Варвара где?

Захар чувствовал, как внутри нарастает беспокойство.

– Какая еще Варвара? Горничная, небось? Так я с ними не якшаюсь. Это ты у Петровны спроси, она с ними чаевничает.

– Да нет же, Тихон, она… Эх, да ну тебя!

Захар махнул рукой и бросился прочь из конюшни. Он проклинал себя за то, что вчера оставил Варю с графом. Зачем только послушал ее? Почему не остался в доме? Если с ней что случилось, он себе не простит.

У кабинета графа Захар слегка замешкался, но потом взял себя в руки и постучал.

– Дмитрий Алексеич, это я, Захар.

В ответ – тишина. Захар немного подождал и постучал еще раз. Ему никто не ответил.

На кухне Алевтина Петровна колдовала над пирогами, ловко вылепливая их толстыми пальцами. Увидев Захара, женщина улыбнулась и кивнула на табурет.

– Здравствуй, Захар Иваныч. Чайку?

– Некогда мне, Алевтина Петровна, чаи распивать. Скажите, где Варвара?

– Знамо дело где. Ушла. – Кухарка улыбалась, но Захар видел, что дается ей это с трудом. Точно скрывает что-то. – Еще вчера и ушла.

– А почему… – Захар едва не спросил, почему она не дождалась его, но вовремя осекся. – Почему я не могу до хозяина докричаться?

– Спит, наверное, – пожала плечами кухарка, – ему доктор какого-то лекарства выдал, вот он и отдыхает теперь.

– Какой еще доктор?

– Обыкновенный, в очках. – Женщина взяла поднос с пирожками и отвернулась к печи. – Захворал наш граф, вот доктора и позвали.

Значит, Варя ушла. Сбежала!

Всё, хватит с него! Сколько можно унижаться и ждать ее милости? Пусть живет, как пожелает, раз такая гордая. А он, Захар, найдет себе невесту посговорчивее. Не будет больше бегать за строптивой Варварой. Всему конец приходит, вот и он больше терпеть не может. Как-нибудь переживет. Не всю жизнь ему страдать, пройдет когда-то эта любовь бестолковая. Сегодня же вернется к Настасье и скажет… А что он ей скажет? Да ничего не нужно говорить! Она девка умная, сама все поймет. И детей ему родит троих. Нет – пятерых. Захар дом сладит, хозяйство появится. Проживут как-нибудь.

Только вот не хотелось ему как-нибудь. Сердце с разумом спорило, а поделать ничего не могло. Только и оставалось, что кровавыми слезами обливаться.