Призрачный престол

— Все мы по чьим-то понятиям нечисть, и возможно, весьма отвратительная. Я еще раз извиняюсь за свое недавнее поведение — не сдержал чувств. Так и хотелось кому-то хорошенько рожу начистить, а глядя на вас, я едва в штаны не наложил, простите за откровенность. Но рассуждая здраво, живой вы или мертвый, человек вы порядочный. Мы сражались плечом к плечу уже трижды, и каждый раз вы не показывали спину, и делали, что должны. Верю, что вы рыцарь, а уж какими путями вас к нам занесло, морскими или волшебными — не суть важно. Пойдемте, сэр Гледерик. Нечего время терять.

— Пойдемте, — кивнул Дэрри. — Только раны сперва перевяжем. А дальше и вправду не будем задерживаться. Что-то мне подсказывает, топать нам долго.

Глава 14

Свет неистовствовал, сплетаясь прихотливыми спиралями, распадаясь на сотни причудливых оттенков и собираясь вновь семью цветами радуги, слитыми воедино, а противоборствующая ему тьма с яростью кричала, обнимая Гарета за плечи и безумно хохоча. Мир каждое мгновение раскалывался на куски, утратив привычный свой облик. Гарет не видел своих спутников, не чувствовал прикосновений их рук, не имел понятия, перемещаются они куда-то, все вместе или по отдельности, пребывают на месте или вовсе беспорядочно падают в бездонную пропасть, утратив верное направление и курс.

Он не знал, сколько времени это продлилось, несколько минут или долгие часы. Когда все наконец закончилось, Гарет рухнул на каменные плиты, холодные и гладкие, распластавшись на них и чувствуя, как к горлу подступает мучительная рвота. Кое-как приподнявшись на локтях, он выблевал прямо на камни весь недавний свой обед, наскоро пережеванный в спальне лейсенского трактира, не переставая при этом кашлять. Наконец его желудок полностью опустошился и изо рта полилась одна только горькая желчь.

Нынешняя боль оказалась вполне сравнимой с недавней, испытанной им в трактире при попытке применить магию против тамошних одержимых. Мышцы ломило едва ли не хуже прежнего, глаза слезились с такой силой, что попробуй хоть что-нибудь вокруг разглядеть, а еще очень сильно болели виски.

Откуда-то сверху донесся мягкий, смутно знакомый голос:

— Это никуда не годится. Неужели вы не видите, что бедному мальчику дурно? Помогите ему подняться.

Рядом немедленно оказалась Анвин. Она схватила Гарета за плечи, потянула его, с натугой и кряхтением, за кисть, и юноша, другой ладонью оттолкнувшись от пола, с некоторым усилием все-таки встал на ноги. Он почувствовал при этом, что вот-вот сгорит со стыда — постоянно то падает в обморок, то валяется на земле, а сейчас еще вот и сблевал. Стараясь скрыть замешательство, Гарет вытер рукавом заслезившиеся глаза и наконец осмотрелся.

Это место, без всякого сомнения, было ему неплохо знакомо — и по рассказу Анвин, и по собственному видению, настигшему его в Акарсайде. Вокруг громоздились обломки колонн, некогда подпиравших проломленный ныне потолок, вздымались вверх полные трещин и выбоин стены, застыли на постаментах статуи рыцарей и королей, кто безрукий, кто со сломанным у самого основания мраморным мечом, а кто вовсе и без головы. В проломах стен клубился белый туман, а высоко над головой раскинулось затянутое непроницаемыми тучами серое небо.

Ступень за ступенью, выщербленные и древние, вели к возвышению, на котором расположился престол — а если точнее, попросту небольшое кресло, вырезанное из черного камня. На троне сидел худощавый человек в алом камзоле, с тройной серебряной цепью на груди. Тонкий серебряный обруч перехватывал высокий лоб, на длинных пальцах обеих рук, лежавших на подлокотниках кресла, также имелись серебряные перстни, украшенные топазами, аметистами и опалами. Длинные, слегка волнистые черные волосы падали на плечи, тронутые сединой, светло-серые глаза смотрели перед собой, внимательно и цепко.

Дунстан Кольдинг, разумеется, изменился с той страшной ночи, приключившейся в замке Карлайл два десятка лет назад, когда умер принц Брейт и оказалась разорвана граница миров. Некогда младший сын прежнего короля Регеда, забравший доставшийся ему после гибели старшего брата престол, изрядно постарел, на лице обозначились глубокие морщины. Однако при этом он не погрузнел и не расплылся в талии, не утратил юношеского изящества, свойственного ему прежде.

Он глядел прямо на Элену Крейтон, вставшую десятком ступеней ниже его трона, на самой середине лестнице. Держа Анвин за руку, Гарет поднялся вслед за матерью и встал в трех ступенях за ее спиной, смотря на короля. Тот, в свою очередь, не отводил от леди Элены пристального взгляда.

— Вам несказанно идет эта вуаль, дорогая сударыня, — наконец сказал Дунстан.

— Благодарю, милорд, — в голосе матери не слышалось и намека на благодарность.