Призрачный свет

Но было еще кое-что, что нужно было рассказать, и рассказал это дворецкий. Это был пожилой здравомыслящий человек — последний, кто мог вообразить, будто он что-то видит. Он не был суеверен и с большим презрением относился к тем, кто верил в сказки. Но на этот раз он не мог отделаться от свидетельств собственных чувств.

Спускаясь вниз, он проходил мимо двери библиотеки, когда ему показалось, будто внутри кто-то движется. Зная, что лорд Гленморрис еще не спустился, он тихонько толкнул дверь, чтобы посмотреть, кто это. И то, что он увидел, заставило его онеметь от ужаса. Рядом со столом стоял человек в одежде средневекового дворянина, который держал перед собой стопку старых титулов на поместье Гленморрисов из кладовой, рвал их на куски и бросал в камин. Огня в камине не было; но как только каждый кусочек покидал руки таинственного незнакомца, он, казалось, загорался и падал пылающим в очаг.

Дворецкий ахнул, а незваный гость обернулся и посмотрел на него. И тут дворецкий впервые в жизни потерял сознание. Но прежде чем лишиться чувств, он увидел, что незваный гость — скелет в одеянии древнего графа. В глазницах, где когда-то были глаза, теперь тлели два красных уголька, а вокруг костлявых пальцев играли маленькие синие огоньки. Неудивительно, что клочки бумаги загорались, когда они брался за них! Когда он снова пришел в себя, ужаса уже не было, но обгоревшие остатки бумаг лежали в камине.

Слуги ушли днем, и лорд Гленморрис почувствовал, что не имеет права возражать. Остались только старая экономка, поступившая так, отчасти потому, что не хотела оставлять молодого графа, которого нянчила в детстве, а отчасти потому, что была стара и довольно слаба и не чувствовала себя в состоянии найти новое место, и один из лакеев, который не верил рассказам других слуг и думал, что может рассчитывать на щедрую награду за услужение графу.

В течение дня ничего не происходило, но лорд Гленморрис повсюду находил свидетельства того, что на свободе и в действии находится очень злой и злобный враг его семьи. Оружейная комната была просто разграблена, а самые важные документы так основательно уничтожены, что теперь будет трудно доказать его право на что-либо. Он также обнаружил, что историческая корона его предков, которую носили на многих коронациях, была разбита на мелкие кусочки. Но он не видел врага, хотя в некоторых случаях было ясно, что тот побывал в комнате незадолго до этого; и раз или два он снова слышал этот злобный шипящий звук.

Последний раз слуга видел лорда Гленморриса около одиннадцати вечера, когда тот сидел в библиотеке и писал письма. Утром его тело все еще находилось в кресле, но губы, которые одни могли рассказать историю его конца, теперь замолчали навсегда. Его лицо говорило о страхе и ужасе, которые невозможно выразить словами, а выпученные глаза свидетельствовали о смерти от удушья. Десять ожогов на шее говорили о том, что его схватили горячие пальцы, а кучка пепла на столе — все, что осталось от писем, которые он писал. Только одна бумага осталась нетронутой, хотя и сильно обгорела; и на ней было написано средневековым шрифтом: «Гленморрис дождался, когда пришел Гленморрис»!

Два дня спустя в западной галерее замка вспыхнул таинственный пожар, хотя там никого не было, и никто не мог предположить его причину. Он разрушил всю сторону этого места и уничтожил Роковую комнату.

Когда прошлое возвращается

Мы с Хенсоном долго спорили по этому поводу. Когда Хенсон начинает спорить, у меня возникают серьезные проблемы. Не то чтобы Хенсон был прав, потому что он, как правило, ошибается, но он — самая большая проблема, с какой мне когда-либо приходилось сталкиваться, когда дело доходит до того, чтобы заставить его образумиться. Он один из тех людей, которые не могут признать, что они безнадежно побеждены: на самом деле, чем сильнее он побежден, тем больше он уверен в своей победе.

Я — не таков. Хотя обычно, — я бы даже сказал, всегда, — я бываю прав, никто не готов признать себя неправым больше, чем я. То, чего я хочу добиться, — это правды, всей правды, и, если возможно, немного больше, чем правды. Что думают другие, меня не касается: это свободная страна, и люди вольны быть глупыми, как им заблагорассудится.

Например, когда я сказал, что война не продлится и не может продлиться более двух лет, я был вполне готов признать, что если правительство не будет действовать с той мудростью и энергией, которые я им приписываю, то я не могу нести ответственность за то, что может произойти на пути продления войны. Поэтому мое предсказание было достаточно верным: неверными оказались позиция и действия правительства. Если информация, которую вы используете, неверна, вы не можете нести ответственность, если ваши выводы окажутся несостоятельными.