Призрачный всадник

Проследив за его взглядом, Скандар запрокинул голову и увидел летящих к Закатной площадке семь знакомых единорогов. Общество Сапсана возвращалось домой.

Скандар улыбнулся Фло:

– Как насчёт заняться чем-нибудь совершенно и абсолютно… обычным?

Глава двадцать первая

Начало

Несколько недель спустя Скандар Смит прогуливался в компании Агаты Эверхарт между рядами недавно посаженных деревьев. Скандар держал в руке лейку, руки Агаты были сжаты в кулаки. Впереди, тоже с лейками, шли Бобби Бруна, Митчелл Хендерсон и Фло Шекони. Кенна Смит им не помогала, а вместо этого без конца засыпала трёх слёток вопросами.

Турнир поединков переиграли, на этот раз без одержимостей, и их квартет – по большей части – проявил себя даже лучше, чем предсказывал Митчелл. Кроме Бобби, проигравшей Эмбер Фэрфакс в финале. Но они на эту тему не говорили. Хотя, стоило признать, ещё пару месяцев назад Скандар гораздо больше расстроился бы из-за победы Эмбер, но после того как она вернула ему Негодяя, в его отношении к ней уже не чувствовалось прежнего накала. А так как этот турнир прошёл уже после летнего солнцестояния – то есть когда пискуны фактически уже стали слётками, – инструкторы решили в качестве исключения не объявлять кочевниками тех, кто занял последние шесть мест.

Джейми Миддлдич оправился после исполнения своей истинной песни. Он даже не особо обрадовался, узнав, что она помогла квартету найти костяной посох.

– Это всё, конечно, замечательно, – пожаловался он, – но мои родители теперь без конца трещат, как рано я исполнил свою истинную песню. Они так мной гордятся!

– Но это же хорошо? – спросила Фло, всегда ищущая что-то позитивное.

Джейми только пуще помрачнел:

– Я просто хочу, чтобы они гордились мной как кузнецом. Что я выковал доспехи, выдержавшие атаку самого первого наездника в истории!

– Едва-едва, – пробормотала Бобби.

Джейми её не услышал:

– Это куда важнее, чем какая-то дурацкая песня!

– Ну, я тобой горжусь, – сказал Митчелл и покраснел до кончиков волос. – А я весьма умён, так что мои слова чего-то стоят.

У Митчелла были и другие поводы для гордости. Узнав, что его сын помог добыть костяной посох, Айра Хендерсон явился в Гнездо, чтобы лично поздравить его и Ночь. По словам Митчелла, если отбросить неловкость, это можно было считать шагом к признанию, что его отец не в силах контролировать, с кем Митчелл дружит или кем он станет в будущем.

Но хотя посох и восстановил гармонию между элементами, он не стал волшебной палочкой, по мановению которой всё разрушенное на Острове за этот год само собой восстановилось. Все жители помогали отстраивать Четырёхточие, Гнездо и зоны, и не важно, кто ты – слепыш, кузнец или сама Командующая Хаоса. Сделать предстояло очень многое, но у Скандара теплело на сердце от мысли, что весь Остров объединился, чтобы помочь друг другу. Хотя ему не давала покоя судьба обломков костяного посоха: он надеялся отнести их в гробницу Первого Наездника, но когда вернулся к Расколу вечером после всех событий летнего солнцестояния, осколков там уже не было.

Эта прогулка стала для него шансом разложить всё произошедшее по полочкам. Он наклонился, чтобы полить одно из молодых деревцев и ощутил чувство гордости. Через несколько дней после летнего солнцестояния всех диких единорогов, пойманных Серебряным Кругом, освободили из их тюрьмы под Крепостью. Но Скандар написал Командующей Кадзаме о тех, кого уже успели убить, и предложил найти их тела и предать их погребению, достойному единорогов. Это был всего лишь второй раз за всю долгую и кровавую историю Острова, когда наездник высказал идею похоронить дикого единорога. Но Нина согласилась, потому что это меньшее, чего заслуживали эти павшие бессмертные создания.

И теперь они шли вдоль внешней стены Гнезда, у которой нашли своё посмертное пристанище те дикие единороги.

– Здесь будет так красиво, когда пойдёт листва, – заметила Агата.

Но по её голосу Скандар догадался, что на самом деле она хотела поговорить о другом.

– Вы беспокоитесь за Кенну, – сказал он.

– Конечно, я за неё беспокоюсь! – гаркнула Агата. И сбавила тон: – Ты сам знаешь, что искусственная связь сделала с Эрикой, как за многие годы она размыла её истинную связь с Равноденствием Кровавой Луны.

– А вдруг проблема была как раз в этом? – пожал плечами Скандар. – Может, с Кенной всё будет иначе.

Он не мог притворяться, что сам не ломал голову и не переживал из-за этого и что ему не снились кошмары, в которых серый в яблоках дикий единорог страдальчески выл посреди Пустоши. Скандар ночами не спал, без конца ворочался, размышляя, можно ли как-то безопасно избавиться от искусственной связи. Но Кенна вела себя совершенно нормально. Ничего необычного. Ни намёка на агрессию. И она любила своего дикого единорога всем сердцем, и Скандар подозревал, что – даже если решение и существовует – она никогда его не простит, если он их разлучит. Сейчас им оставалось лишь ждать, когда Командующая разрешит ей тренироваться в Гнезде.