Призрак

– Это может быть кто угодно или что угодно, – пожала плечами та. – Демон. Лоа. Кровожадный буйный призрак. Блуждающая астральная воронка. Или, может, просто лодыри из Рая выпустили новый циркуляр и теперь зачищают все подряд.

– А такое может быть? – удивился Данилюк.

– Да они постоянно меняют правила. Вот всего-то лет пятнадцать назад какой-то светлой голове пришла мысль, что незачем распределять души и в Раю и в Аду – пусть будет один общий распределитель. Ну и объединили нас. Устроили совместную контору, в Лимбо.

– Как это? Святого Петра и адские тройки вместе?.. Или как?

– Да ахинея получилась, конечно, – фыркнула Стефания. – Проработала эта система с грехом пополам пару лет, а потом тихонечко загнулась, снова все по-старому пошло. Но поморочились мы тогда изрядно. Так что я не удивлюсь, если просто вышла какая-то новая реформа и душам блуждать по миру живых уже не велено.

Слушавший этот разговор Тряпочкин замахал рукой перед лицом.

– Нет-нет, я не думаю, – сказал он. – Кое-кто у нас, знаете, кое-что все-таки видел…

– Кто?

– А Джульбарс. Помню, прибежал он ко мне взъерошенный весь, дрожащий, подвывал еще так жутко… нешто бы он ангелов так испугался?

– М-да, но Джульбарса-то не спросишь… – задумался Данилюк. – А где он, кстати?

– На Городском кладбище укрылся. Там-то не страшно, там Хозяин.

– На Городском, хм… а вот навещу-ка я его. И с Хозяином пообщаюсь заодно…

За минувшие годы Городское кладбище не изменилось ни на йоту. Все те же ряды заросших травой могил, кое-где венки – и тишина. Людей почти не было, только у могилы Щорса стояла группа, видимо, туристов. Очень полная дама воодушевленно рассказывала им, как покойный воевал с петлюровцами.

Данилюк первым делом отправился на собственную могилу. Нашел ее, правда, не сразу – он попросту не помнил, где именно его похоронили. Чувствовал только общее направление – словно далекий, почти неслышный зов.

Пару минут Данилюк стоял и молча смотрел на собственное надгробие. Креста уже не было – заменили гранитной плитой с портретом и именем.

«Алексей Валерьевич Данилюк, 1986 – 2015».

– Ничего, миленько, – оценила Стефания, прилепляя к букве «ю» изжеванную жвачку.

Данилюк рассеянно кивнул. Свербило глупое желание пройти сквозь землю и посмотреть на свое тело.

Конечно, делать этого он не стал. Что там может быть интересного? Полуразложившийся раздувшийся труп, весь в личинках?.. Нет уж, лучше на такое не смотреть.

И однако он по-прежнему чувствовал со своим бренным телом какую-то связь. Их все еще соединяла невидимая… нет, даже не нитка, а что-то вроде радиосигнала. Он точно знал, чувствовал – вот там, в двух метрах вниз, лежит его прежнее обиталище.

И если он сейчас туда нырнет…

– Не стой тут долго, – дернула его за шиворот Стефания. – А то еще затянет.

– Затянет?.. – моргнул Данилюк, словно очухиваясь от гипноза. – И что будет?

– Поднимешься.

– Воскресну?!

– Не воскреснешь. Поднимешься. Станешь ходячим трупом. Тебе оно надо?

Данилюк решил, что ему этого не надо.

– Но я уже пробовал вернуться в это тело, – припомнил он. – Сразу после смерти, когда оно еще свежим было. Ничего не вышло. Меня не затягивало, а наоборот даже – отталкивало.

– Так это раньше, когда ты был просто духом. А теперь ты воплощенный дух. Ты можешь показываться живым и двигать предметы. Можешь вселяться в другие тела, если сильно захочешь. Так что к своему старому телу близко не подходи, а то застрянешь, и придется тебя серебряной пулей мочить.

– Ладно, пошли, – помрачнел Данилюк.

Хозяина Кладбища они отыскали у одной из свежих могил. Тот сидел в компании трупообразного дедушки в тюбетейке и какого-то одутловатого типа, похожего на огромного бобра.

– …И значит, тогда они собрались и пошли в атаку, но там другие явились и дали им в ответ, а потом та злыдня всех сожгла и захватила власть… – увлеченно рассказывал «бобер».

– Вы это про Сирию, что ли? – недоуменно спросил Данилюк, подходя ближе. – Или про Украину?

– Про «Игру прештолов» мы, – ответил Хозяин Кладбища. – Ждорово, Алешка. Привет, девонька.

Стефания кивнула, без спросу беря конфету с могилы.

Данилюка представили присутствующим, а их – ему. Старичок в тюбетейке оказался соседом Демьяна Федоровича, Хозяином Татарского кладбища, а «бобер» – водяным, духом речки Самарки.

О пропаже призраков они ничего интересного не знали. Божки-местники редко покидают свои владения. Все трое заверили Данилюка, что ни на их кладбищах, ни в речке ничего странного не происходило.

– Это тебе домовых поспрошать надо, паренек, – сказал Демьян Федорович. – Или дорожников.

– Дорожников?.. – не понял Данилюк.

– Ну да. Никанора, Боряна или Марьюшку.

– А это кто?

– Да духи же. Дорог. Карла Маркша, Мошковшкого шошше и Ново-Шадовой. Шамые важные шамаршкие дорожники. Может, кто иж них чего и видел…

– Поспрошаю, – согласился Данилюк. – Но мне тут сказали еще, что к тебе пес один приблудился, Демьян Федорович…

– А, Джульбарщик-то? – ухмыльнулся Хозяин Кладбища. – У меня он, паренек, у меня. Он ко мне и раньше жахаживал – пеш-то хороший, душевный. Что, поговорить ш ним хочешь?