Призрак

Ирену пришлось немного поуговаривать, потому что на этот раз старые трюки не помогали, и разговор вышел жестким. Я объяснил ей, что это мой шанс. Наш шанс. Спросил, действительно ли она хочет, чтобы я жил на матраце в репетиционном зале. Под конец она, заливаясь слезами, пробормотала, что этого она не хочет. Но не хочет она и… Я ответил, что этого и не нужно, ей придется всего лишь проявить немного доброты к несчастному одинокому мужчине, с такой-то ногой жизнь у него не слишком веселая. Она кивнула и взяла с меня слово, что я ничего не скажу Олегу. После ее ухода я почувствовал себя так плохо, что растворил один пакетик «скрипки» и выкурил остаток, забив в сигарету. Я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Она стояла над моим матрацем и рыдала так, что слезы падали мне на лицо и щипали глаза. Ибсен попытался, но она ускользнула.

— Пакетики взяла? — спросил я.

Понятно, что я задал неправильный вопрос. Она совершенно сломалась. И я сказал, что у меня есть кое-что, отчего ей снова станет хорошо. Я зарядил шприц, она огромными мокрыми глазами смотрела, как я ищу синюю вену на ее белой гладкой коже и всаживаю в нее иглу. Я чувствовал, как спазмы ее тела переходят в мое, когда жал на поршень шприца. Ее рот открылся в безмолвном оргазме. А потом наркотик опустил на ее глаза прозрачные шторы.

Может быть, Ибсен и был старой свиньей, но в своей химии он разбирался.

Но я знал, что потерял Ирену. Прочитал это в ее глазах, когда спросил про пакеты. Все уже не могло быть по-старому. В тот вечер я увидел, как Ирена ускользнула от меня в наркотическое забытье вместе с моими возможностями стать миллионером.

А вот старикан продолжал зарабатывать миллионы. И тем не менее требовал больше и быстрее. Казалось, он куда-то торопится, например заплатить долг, срок платежа по которому вот-вот выйдет. Потому что я не видел, чтобы он тратил деньги: он жил в том же старом доме, лимузин мыли, но не меняли, а его штаб состоял из двух сотрудников — Андрея и Петра. У нас был единственный конкурент — «Лос Лобос». Но они тоже расширяли сеть уличных торговцев, нанимая вьетнамцев и марокканцев, которых еще не упекли за решетку. Они продавали «скрипку» не только в центре Осло, но и в Конгсвингере, Тромсё, Тронхейме и, по слухам, в Хельсинки. Настоящий знающий бизнесмен был бы доволен таким статусом, блин, кво.

На синем-пресинем небе было всего два облака.