Призрак и другие соучастники

В коридоре никого не было. Ни одного приведения. Вдали, у лестницы уютно горела лампочка, за окном покачивался уличный фонарь. Стася успокоилась и бодро направилась в сторону туалета. Там тоже не обнаружилось представителей потусторонних сил. Даже самый захудалый призрак не соизволил почтить своим присутствием третий этаж тихреченского интерната. Лишь туалетное эхо от скуки передразнивало подтекающий кран. Воспоминания о только что приснившемся кошмаре престали вызывать у Стаси дрожь в коленях, она даже начала мурлыкать под нос веселую песенку, когда ее внимание привлекли голоса на лестнице. Стася выглянула из туалета и прислушалась. Невидимый мужчина о чем-то просил, или даже умолял, неизвестного собеседника. Разобрать слова было не возможно — голоса многократно отражались от стен дома Вешицких, превращаясь в невнятную кашу. «Странно, чей это голос? — удивилась Стася, — кажется, ночью в интернате нет мужчин. Все воспитатели — женщины». Внезапно до ушей девочки долетел приглушенный крик, а затем звук падения чего-то тяжелого. И тишина.

Стася еще немного постояла, прислушиваясь. Голосов больше не было слышно. И тут она повела себя как самая безмозглая героиня фильма ужасов — пошла посмотреть, что же произошло на лестнице.

В первый момент девочка не увидела ничего необычного. Тускло освещенный холл выглядел вполне мирно. Только Сергей Николаевич Загубский смотрелся в полутьме куда загадочнее, чем при свете дня.

Она подошла к перилам и глянула вниз. Сначала ей показалось, что на полу лежит тряпичная кукла, брошенная кем-то из младших обитателей интерната. Но потом Стася поняла, что кукла слишком большая не только для ребенка, но и для взрослого, и одета для игрушки как-то странно. Только через минуту до девочки дошло, что внизу, под лестницей, лежит человек. Мертвый человек. В момент, когда Стася осознала этот факт, она увидела белую фигуру, которая осторожно подошла к раскинувшему руки телу. Волна страха накатила на девочку. А вместе с ним возник уже знакомый шепот и бой далеких тамтамов. Все громче, громче стучало в висках, все отчетливее слышался свистящий голос. Еще немного и лопнут барабанные перепонки. Стася стояла, пытаясь удержаться от крика, и, одновременно наблюдая, как белая фигура наклонилась над телом, а затем исчезла где-то под лестницей.

Через пару минут коридоры интерната наполнились топотом и криками. Это кто-то из ночных воспитателей поднял тревогу. Тамтамы в голове Стаси немедленно стихли, уступив место испуганным голосам:

— Упал! Упал с лестницы!

— Кто это?

— Это председатель комиссии из Москвы, Николай Петрович Забияко.

— Что с ним случилось?

— Неужели, поскользнулся?

— Да нет, он не с лестницы, а с балкона упал…

— Что это у него во рту?

— Вроде, стекло какое-то…

На лестнице толпились разбуженные шумом дети. Все они очумело глазели на тело несчастного Забияко, маленького круглого человечка в темно-синем костюме и бордовом галстуке. Стася видела его сегодня в столовой. Он ей не понравился. Весь какой-то лоснящийся, приторный, и улыбка фальшивая. Николай Петрович, демонстрируя заботу о «несчастной сиротке», потрепал ее по волосам, отчего Стасе захотелось помыть голову. Но сейчас эти воспоминания показались девочке неправильными. Все-таки теперь он покойник.

Ее размышления прервали ночные воспитатели, которые велели детям немедленно разойтись по палатам. Уходя, Стася видела, как на месте происшествия взяла дело в свои руки пожилая женщина в старомодных очках — еще один член московской комиссии.

— Ну-ка расходитесь! Нечего тут толпиться! — командовала она, — Немедленно звоните в милицию! У нас ЧП.

Стася вернулась в палату. Половина девочек не спала. Они снова сидели на Милкиной кровати и обсуждали случившееся.

— Мне Катька Симонова сказала, что у него во рту будто бы бриллиант лежал, — заговорщицки сообщила Женька.

— А знаете, что это за бриллиант? — многозначительно спросила Мила, — Тот самый, о котором я вам рассказывала.

— Да ну! С чего ты взяла? — засомневались девчонки.

— Так все сходится. Вон и полнолуние сегодня. Точно — шаман его душу забрал. Вот увидите: на следующее полнолуние еще одна смерть будет. Если злой дух вырвался на волю, его уже не остановить.

Девчонки притихли. Даже Таня не нашла в себе сил, чтобы попросить Милу замолчать.

— Стася, а ведь ты там раньше всех была, — внезапно вспомнила Женя. Девчонки обратились к ней впервые за этот день. Видимо, любопытство было сильнее страха перед Виолой. — Я видела, как ты из комнаты куда-то уходила еще до того, как воспитатели орать начали. Зачем?

— В туалет ходила, — буркнула Стася.

— Так, может, слышала чего? — настаивала Женя.

— Слышала. Голос мужской. Он с кем-то разговаривал, но слов не разобрала. И как Забияко упал, тоже слышала.

— Точно, говорю я вам, он с духом шамана разговаривал. А с лестницы, небось, от страха спрыгнул, — со знанием дела сказала Мила.