Призрак киллера

А Надя в этом году в июне была свободна. Она не набирала и не выпускала класс, так что могла спокойно пойти в отпуск, когда хотела. Она твердо помнила слова мужа о том, что как только придет приглашение из Латвии от неведомого Андриса, нужно сразу идти в посольство и получать визы на себя и на детей. А Щелкунчик приедет позже, как только управится с делами…

Ох как не нравились Наде эти дела мужа, ох какой тревогой наполнялось сердце, стоило только подумать об этом. Надя и сейчас чувствовала, что он неспроста решил ехать на все лето с семьей в Латвию. Неспроста и сейчас сам уехал куда-то далеко…

Надя не знала об основной профессии мужа, и так уж повелось у них в семье, что он сам решал, на какие темы стоит им говорить, а на какие — нет. Его работа была одной из тем, доступ к которым был закрыт даже плотнее, чем тема прав человека при советской власти… Но от того, что они не говорили об этом, на сердце Нади не становилось спокойнее.

Нет, она уже хорошо знала, что на Щелкунчика можно положиться во всем. Она всю жизнь стремилась к такому мужчине, на которого можно было бы опереться, и вот нашла. Надя твердо знала, что за Щелкунчиком не пропадет ни она, ни дети.

Но… Человек ведь не так просто устроен. Он хочет не только жить хорошо, но еще и понимать что-то. А вот этого у Нади не было — она не понимала, кто такой мужчина, с которым она жила, которого она любила, который стал отцом для ее мальчика… Надя полюбила и дочь самого Щелкунчика Полину, она стала ей матерью. Все это радовало, но не вносило спокойствия в дом.

Дети, конечно, ни о чем таком не думали, они просто жили. Знали, что папа есть, что папа добрый и хороший. Знали, что он занимается каким-то бизнесом, но ведь примерно то же самое могут сказать о своих отцах большинство детей восьмилетнего возраста.

Было еще одно обстоятельство. Испытания, которые им всем вместе довелось перенести и из которых они все также вместе с честью вышли, убедили Надю в том, что мужу следует повиноваться беспрекословно. Он так убедительно доказал свое превосходство в опыте, в знании жизни и умении предвидеть, что у женщины попросту не осталось никаких сомнений.

Ехать в Латвию — значит, ехать туда. Если Щелкунчик хочет, чтобы она с детьми ехала первой, — так тому и быть.

Отстояв длинную и унылую очередь в посольство, Надя получила в конце концов визы и готова была покупать билеты. Когда Щелкунчик позвонил в очередной раз по междугородному телефону, Надя спросила его, на какое число брать билеты на поезд.

— На ближайшее, на какое есть, — ответил он. — Чем скорее, тем лучше. А еще лучше было бы лететь самолетом. Ты узнала, туда летают самолеты?

Отчего бы до Риги и не летать самолетам?

Надя обещала узнать и, если удастся, выполнить пожелание мужа. Она и сама не очень любила поезда — вечно там теснота, вечно глупые разговоры в купе, вечно мокрое белье. Нет, уж если сам Щелкунчик просит лететь на самолете, то надо так и поступить. Интересно, а сколько времени нужно лететь от Москвы до Риги? Наверное, мало, вряд ли больше часа…

Надя оставила детей дома, а сама поехала в авиакассы, твердо помня, что билеты нужно взять на возможно ближайшее число. Дети теперь охотно оставались дома одни, в особенности с собакой. Присутствие Барона очень ободряло их и вселяло уверенность в детские сердца. После того, как однажды эта собака спасла детям жизнь, Щелкунчик стал подчеркнуто уважительно относиться к Барону. Он даже специально для него покупал дорогие собачьи консервы и китайскую тушенку, которую отчего-то очень полюбил Барон.

Щелкунчик приносил псу лакомства, вскрывал банки, а потом с удовлетворением смотрел, как Барон насыщается, урча. И в глазах у Щелкунчика было такое уважительное отношение, что Наде даже казалось — он считает его почти товарищем. И действительно, Щелкунчик в те минуты особенно отчетливо вспоминал тот страшный миг, когда в его руке дрожал пистолет, а длинный и остро заточенный нож убийцы находился прямо у самого горла его дочери Полины… У самого ее трепещущего горла…

Она убила бы Полину, та женщина, это точно. И он бы не смог ничего сделать, она успела бы ткнуть ножом в сонную артерию. Много ли для этого надо? Одно только короткое движение…

Тогда Барон спас их всех совершенно неожиданно. Кто бы мог ожидать от такого маленького пса?

А поскольку сам папа так относился к собаке, и дети спокойно теперь оставались дома с Бароном. Им казалось, что при таком испытанном защитнике им ничего не страшно.

Надя приехала в авиакассы и встала в очередь. Теперь очереди за авиабилетами совсем не такие, как прежде. Это раньше они закручивались вокруг всех колонн по кассовому залу, а теперь все переменилось. Это раньше каждый дурак, как только ему взбрендит, мог полететь куда угодно по всей необъятной нашей стране. Из конца, как говорится, в конец… Захотел — и полетел. Теперь не то. При нынешних, нормальных ценах человек пять раз подумает, прежде чем принимать решение о покупке билета на самолет. Некоторые даже думают десять раз, а потом отказываются от этой идеи…