Призрак киллера

Но на этот раз Щелкунчик отказался и сказал, что у него назначена важная встреча.

«Все, — подумал он решительно, выходя на улицу. — Скорее делать «дело» и сматываться отсюда. Ну их всех на фиг… Что-то мне не нравится атмосфера вокруг. Слишком загустела…»

Внезапно он понял то, о чем ему пытался сказать инженер из Москвы в первый же вечер, когда он сидел в ресторане. Тут варился какой-то слишком густой и крепкий бульон, в этом маленьком промышленном городе…

Слишком большие деньги лежали вокруг металлургического комбината. Слишком большие барыши предстояло кому-то поделить. Слишком много интересов и страстей скопилось и перехлестнулось здесь, в патриархальном Синегорье.

Сначала Щелкунчик этого не чувствовал, а теперь оценил в полной мере. Нина, которую хотели убить… Кто она и почему чуть было не стала жертвой? И отчего председатель профкома комбината Черняков вдруг выступил в роли организатора заказного убийства?

Кстати, откуда тут, в Синегорье, такие баллончики с такими интересными аэрозолями, явно импортного производства?

И почему американская журналистка прячется в кусты при виде Нины? Да еще не хочет объяснять причину и врет что-то про неполадки в одежде… Да какие могут быть неполадки в одежде, если на женщине спортивный костюм? Резинка на штанах порвалась, что ли?

Нет, все вместе очень не понравилось Щелкунчику, когда он оценил то, что узнал и увидел за последнее время. Из такого густого бульона можно и не выплыть, можно свариться в нем.

«И я сам, прямо скажем, неудачно «выступил», — обругал себя Щелкунчик. — Зачем я вообще влез в постороннее дело? Зачем побежал следить за тем парнем, который хотел убить Нину? Что меня толкнуло на это?»

Тут же он, однако, подумал, что, если бы он не сделал этого, Нина была бы мертва… Но все равно — он зря влез в чужие дела. У него достаточно своих. Правда, теперь он узнал, кто его нанял, кто его заказчик. Раньше он этого не знал, но, по правде сказать, и не интересовался этим. Совершенно не дело киллера знать, кто заказывает убийство… Какое ему дело?

А теперь, после рассказа Нины, он знает. Она рассказала подробно о том, что происходит вокруг комбината, и Щелкунчику стало ясно — генерального директора Барсукова заказал убить банк «Солнечный»… Это теперь ясно, именно банку мешает Барсуков… В общем-то, все правильно. Банк самым что ни на есть законным способом приобрел контрольный пакет акций комбината и теперь, естественно, хочет владеть тем, что приобрел.

Так же естественно, что Барсуков этого не желает. Пока комбинат принадлежит безраздельно государству, он как бы принадлежит товарищу Барсукову. Государство он уже давно научился обманывать, с государством у него уже все схвачено. А банк, конечно, не позволит ему ничего такого. Банк хочет обогащаться сам.

Если вдуматься, то позиция у Барсукова в этом противоборстве совершенно безнадежная, ведь сделка совершена по закону. Но он просто не может привыкнуть к мысли о том, что все изменилось. И он совершенно не верит в то, что закон невозможно повернуть обратно, назад. Весь опыт его жизни, да что говорить, весь опыт жизни советского народа за последние семьдесят с лишним лет убеждают в том, что изменить закон или просто наплевать на него — ничего не стоит…

Да и когда Россия жила по законам? Никогда. Жила она по указам, по партийным постановлениям, по решениям всяких революционных и прочих чрезвычайных комитетов. А по законам? Да вы что… Российскому менталитету вообще чужда и непонятна идея верховенства закона. Это как-то даже и западло — жить по законам. Несерьезно как-то. Совершенно не державно…

Так что в этом Барсуков отчасти прав, и не случайно он мутит народ в городе и на комбинате. Из этого что-то может и получиться. Если генеральному директору удастся спровоцировать народные волнения с демонстрациями, причитаниями, с истерическими криками об обездоленном простом народе — это может быть его козырной картой в борьбе с любыми законами.

И суд, который будет разбирать тяжбу, непременно учтет народные волнения. Нигде в мире не учел бы, а здесь — учтет обязательно. В России всегда все делалось при помощи воплей о страданиях народа, о братстве, равенстве и о заговорах интеллигентов-империалистов и прочих инородцев… А вовсе не по законам каким-то, которые можно менять хоть каждый день, благо все равно на них никто внимания не обращает…

Вот банк все это и рассудил и решил не дожидаться решения суда. Убить Барсукова, да и все. Нет человека — нет проблемы…

Теперь Щелкунчик все это прекрасно понимал и знал, на кого он работает. Другое дело — что это было ему изначально совершенно не нужно. Зачем ему знать и понимать все эти тонкости? У него своя, узкая и конкретная задача, за которую он должен получить немалые деньги. Если он сделает свое дело, то получит эти деньги. И все с ним и его семьей будет хорошо. А если попадется, то всякие подобные знания ему не помогут, только могут помешать…