Призрак киллера

— Ты встреть его в прихожей, — сказал Андрей. — А я уж в комнате подожду. Чтоб он сразу меня не увидел. Ладно?

Лена была теперь готова на все, чтобы оттянуть момент развязки, момент узнавания, так что она с радостью согласилась на это предложение. Ее сердце колотилось, как у маленькой птички.

Вообще, если бы она раньше могла себе представить, как ей будет страшно сейчас, то ни за что не согласилась бы на вариант Андрея… Пусть бы уж лучше все шло как шло, лишь бы не испытывать такого страха, когда сжимается все внутри.

Она чутко прислушивалась к тому, что происходило на лестнице. Сначала, как обычно, шаги охранника. Потом хлопок дверью парадной. Владилен Серафимович поднимался по лестнице. Это бывало так часто и так регулярно, что Лена могла с точностью до секунды определить, когда ее повелитель позвонит в дверь.

Так оно и вышло — не успела она набрать в грудь побольше воздуха, как раздался требовательный, как всегда, звонок. Один раз и еще один раз. Ну вот и все, Лена пошла открывать. Краем глаза она увидела только, как Андрей за ее спиной в комнате встал у притолоки.

Владилен Серафимович вошел в прихожую, по-хозяйски окинул взглядом замершую перед ним Лену и недовольно поморщился.

— А в чем дело, детка? — брезгливо спросил он. — Ты почему одета? Забыла, чему я тебя учил? Или замерзла?

Лена запнулась, ничего не смогла из себя выдавить. Потом открыла рот, попыталась что-то сказать, но опять словно подавилась, лицо побагровело.

Но Владилен Серафимович не был склонен вдаваться в тонкости ее душевного состояния. Он повесил пиджак на вешалку в прихожей и спокойно, правым плечом вперед, шагнул в комнату, куда входил без волнения в течение многих лет. Менялись девушки, ждавшие тут его, а владелец квартиры всегда оставался прежним — уверенным в своем праве и в своей силе хозяином.

И тут он увидел человека, который стоял прямо напротив него, посреди комнаты. Мгновение они смотрели друг на друга.

— Познакомьтесь, это Андрей, — вдруг вылезла вперед Лена со своим дрожащим голосом. Она наконец сумела взять себя в руки и решила внести свою лепту в происходящее…

Голос ее тут же сорвался, потому что она мельком взглянула на лица стоящих друг против друга мужчин. В первое мгновение она подумала почему-то, что они знакомы между собой — так напряженны стали лица у обоих…

— Что? — нарушил молчание первым Владилен Серафимович. — Что вы тут делаете? Вы кто?

Но все было уже ясно с самого начала. Алкоголь и жир еще не до конца затопили мозг генерального директора. Да и всегда, с молодости, он славился своей интуицией, на том стоял. И теперь интуиция сразу сказала ему, кто перед ним. Просто так стало понятно, без слов.

Щелкунчик поднял руку, в которой был зажат пистолет с глушителем, и направил его в грудь Владилену Серафимовичу. Расстояние между ними было не больше двух метров, так что о промахе не могло быть и речи.

Несколько раз в своей жизни Владилен Серафимович думал о том, что его могут убить. Просто он слышал о таком, знал, что, бывает, подсылают наемных убийц… Он принял все меры, чтобы предотвратить это, и в общем-то был спокоен за свою жизнь.

А теперь ему вдруг стало понятно, что от судьбы не уйдешь. Вот ведь как бывает, да еще в самый что ни на есть неподходящий, неожиданный момент… Самое обидное, что первое, о чем подумал Владилен в ту секунду, было то, что вот ведь как все неудачно сложилось — потом найдут его труп в квартире у любовницы… Скандал будет, жена расстроится… Дети узнают, хоть они и в Америке… В Москве знакомые будут головами качать — очень несолидно получается… Глупые мысли, он сам это понимал, но он прожил со всем этим всю жизнь и теперь тоже не мог отрешиться от привычных понятий о приличиях и имидже руководителя.

— Сейчас вы будете убиты, — произнес Щелкунчик ровным голосом и добавил негромко: — Если будете стоять смирно, у вас есть полминуты, чтобы помолиться. Молиться будете?

Конечно, он же не изверг какой, а цивилизованный джентльмен. Это был один из главных принципов Щелкунчика — никогда не унижать жертву перед смертью, никогда не глумиться над человеком. Надо уважать чужую смерть…

Щелкунчик не представлял себе, в какой форме и как стоящий перед ним сейчас «клиент» начал бы молиться, но если бы это произошло, он непременно дал бы обещанные полминуты и выждал.

Но ничего этого не произошло. Ставшие вмиг безумными глаза Владилена Серафимовича скользнули как-то боком по комнате, он странно склонил голову, как петух на насесте, а потом, внезапно рванувшись, схватил стоящую рядом Лену за шею и притянул к себе. Другой рукой он с удивительной точностью, почти не глядя, схватил с серванта вилку, которая там лежала, и приставил острие к горлу молодой женщины.

Странная и тягостная картина предстала перед глазами Щелкунчика. Лена стояла замерев, не шевелясь, как будто уже была в обмороке. Лицо ее стало белым, губы мелко дрожали…

А грузный седой Владилен Серафимович, от волнения переминаясь с ноги на ногу, побагровев от ярости и страха, тыкал вилкой в шею Лены и срывающимся голосом кричал: