Призрак киллера

Но печать смерти на ее лице показалась Щелкунчику совершенно явственной. Ему ли не знать эти печати смерти, которыми костлявая метит свои жертвы. Он сам служитель Смерти и уж знает повадки своей госпожи…

— Отчего у вас руки дрожат? — спросил он у девушки, подавшей ему стакан.

— Устала, — коротко ответила она и обвела глазами задымленный шумный зал.

— Вы каждый день тут работаете? — уточнил Щелкунчик. Ему стало жалко девушку.

— Сутки через трое, — ответила она все так же устало и безучастно. Глаза ее ничего не выражали.

— Сутки через трое? — изумился Щелкунчик. — Но стоять тут целые сутки напролет — это невыносимо.

— А в последнее время — сутки через двое, — усмехнулась чуть заметно девушка и даже прикрыла глаза усталыми веками. — Сменщица заболела, вот мы и работаем сутки через двое. Тяжело, конечно…

— Зарабатываете зато, наверное, много? — спросил Щелкунчик. Заработок девушки его совершенно не интересовал, просто он решил напомнить ей о чем-то приятном.

— Может, и много, — ответила она по-прежнему безучастно и отвернулась к батарее бутылок. — А что толку? У меня сынишка на руках, ему полтора года всего. Я одна с ним, приходится крутиться как белке в колесе. Я и не вижу тех денег, — сказала буфетчица.

— А с кем сынишку оставляете? — деловито осведомился Щелкунчик. Он ведь и сам был отцом…

— С подругой, — вздохнула девушка. — С напарницей. Мы с ней вместе работаем. Пока я тут сутки стою — она сидит с моим и со своим… А когда она — я с ними обоими сижу. Вы какую закуску брать будете?

Щелкунчик заплатил за символический коржик и вернулся к своему столику. Ну что это за ночь такая проклятая — что ни человек встретится, то несчастный. Одно расстройство. Бедняга барышня, как она тут по суткам выстаивает! А потом еще домой идет к сыну. У нее, наверное, руки-ноги не движутся…

Он сел за столик и уже совсем было собрался опрокинуть стакан, как случилось нечто совершенно неожиданное.

Сначала со стороны стойки послышался дикий пронзительный крик буфетчицы. Она стояла, прижавшись спиной к шкафчику с выпивкой, и кричала, не останавливаясь. Лицо ее проглядывало сквозь табачные клубы и белело, как подушка, вздутая и бесформенная. Только разинутый рот чернел внизу.

Перед стойкой же приплясывал парень с пистолетом в руке. Голова его сначала показалась Щелкунчику совершенно черной, и он даже машинально подумал, что парень негр… Но нет, он был не негр, а просто натянул на голову черный чулок. Научились, сволочи, из американских фильмов.

Второй парень стоял рядом с ним, и у него тоже был пистолет, который он наставил на онемевших посетителей и поводил им из стороны в сторону, устрашая таким образом.

— Ограбление! — тонко выкрикивал он при этом. — Ограбление! Всем не двигаться! Ограбление!

Этому парни, наверное, тоже научились из зарубежных фильмов… Третий злоумышленник стоял у входной двери, которую он предварительно запер простым поворотом торчавшего в ней ключа. У него не было пистолета, а в руке он держал длинный кухонный нож — тоже вполне грозное оружие, особенно если знать, куда ударить.

Двое из парней были знакомы Щелкунчику — он узнал их по кожаным курткам. Это были его соседи по столику, которые еще обратили внимание на то, что он разговаривает как бы сам с собой. И соседний столик действительно был пуст…

Третий парень, вероятно, присоединился к ним, войдя с улицы. Сначала была полная тишина, все молчали. Щелкунчик обвел зал взглядом. Посетителей не так уж много, как ему показалось сначала, — они так шумели, что создавалось впечатление, будто в зале сто человек. На самом деле тут было девять посетителей, среди которых две молодые женщины «бомжистого» вида, с нечесаными и немытыми волосами, да еще два посетителя спали, упав лбами на свои столики.

— Давай деньги! — кричал парень, плясавший на нервной почве возле стойки. — Давай все деньги, сука! — И тряс пистолетом перед побелевшим лицом девушки, которая все никак не могла остановиться. Она кричала, не переставая.

Трясущейся рукой она полезла в ящичек кассы, вырвала его из паза, и он с внезапным грохотом полетел на пол. Сначала об пол ударился с грохотом сам ящик, потом разлетелись монеты-полтинники.

От неожиданности девушка вздрогнула всем телом, дернулась и закричала еще громче. Ее нервная система не выдержала напряжения, и она, не переставая кричать, метнулась в сторону.

То ли там находилась кнопка сигнализации, то ли буфетчица просто инстинктивно хотела спрятаться под стойку…

Наверное, сейчас у всех вообще нервы на пределе, а грабители, судя по многим признакам, были начинающие и тоже волновались… Во всяком случае, реакция парня с пистолетом оказалась точно такая же инстинктивная и непредсказуемая, как и у самой девушки.

Раздался выстрел, и Щелкунчик увидел, как девушка дернулась и упала грудью на стойку. Больше она не шевелилась и замерла, перевесившись вниз головой, как тряпичная кукла…

Он убил ее. Скорее всего просто так убил, случайно. Щелкунчик недаром отметил печать скорой смерти на ее лице.