Призрак ночи

Но все-таки они прибыли и теперь работают по этому взлому с серьезностью, применимой разве что к расследованию убийства. Вслед за мной они поднимаются наверх, в спальни, при этом Квинн несется, перепрыгивая через ступеньки, а Тарр еле тащится позади. Я подтверждаю, что на первый взгляд ничего не пропало, все на месте. Пока Тарр дотошно заносит показания в блокнот, Квинн обыскивает шкафы, а потом мчится в башенку, чтобы удостовериться: взломщика там нет.

Вновь очутившись внизу, в кухне, полицейские внимательно разглядывают следы обуви, которые не могут быть моими, потому что слишком велики. Затем Тарр поворачивается к открытому окну – это очевидное место вторжения.

– Это окно было вот так же открыто, когда вы уезжали из дому? – спрашивает он.

– Точно не скажу. Я помню, что утром, когда я готовила завтрак, оно было открыто.

Я умолкаю, припоминая: может, я закрыла створки, но не задвинула шпингалет? В последнее время я так рассеянна из-за книги и из-за призрака, что детали, которые раньше не остались бы незамеченными, ускользают от меня. Например, я не знаю, откуда у меня синяки!

– Вы не замечали, что кто-то ошивается поблизости? Кто-нибудь подозрительный?

– Нет. Ну, то есть два плотника работают в доме, но подозрительными я бы их не назвала.

Полицейский открыл свежую страницу в своем блокноте.

– Их имена?

– Нед и Билли.

Фамилии вылетели у меня из головы. Тарр поднимает на меня глаза:

– Нед? Нед Хаскелл?

– Верно, так его и зовут.

Воцаряется молчание. Тарр размышляет над полученной информацией, и эта тишина кажется мне тревожной.

– У них и так есть доступ в дом, – замечаю я. – Я оставляю им ключ. Они могут просто войти через дверь, так что влезать в окно нет необходимости.

Его взгляд медленно скользит по кухне и в конце концов останавливается на моем открытом ноутбуке, который безмятежно покоится на столе, включенный в сеть. Тарр еле-еле, словно ленивец, переводит глаза на рабочую столешницу, где в плошке лежат никем не тронутые мелкие монеты. Пусть этот полицейский еле двигается, но глупым его не назовешь – он собирает зацепки, которые приводят его к совершенно непонятному умозаключению.

– Постороннее лицо вынимает москитную сетку и выкидывает ее в кусты, – говорит он, размышляя вслух. – Человек забирается внутрь через окно и оставляет грязные следы на полу. – Черепашья голова наклоняется: полицейский смотрит на следы, пропадающие посреди кухни. – Он попадает в ваш дом, однако не берет ни одной ценной вещи. Не трогает ваш ноутбук. И даже не сгребает в ладонь мелочь.

– Значит, это не грабеж? – спрашивает Квинн.

– Я еще не готов дать заключение.

– Почему он ничего не взял?

– Возможно, не успел.

Тарр ковыляет из кухни в прихожую. Кряхтя, медленно садится на корточки. И только в этот момент я соображаю, куда он смотрит: у самого порога входной двери валяется комочек земли. А я его сразу не заметила.

– Земля выпала из протектора ботинка, – говорит Тарр. – Странно, да? Посторонний больше нигде в доме не оставил следов. Только в кухне и здесь, по пути к входной двери. И это наводит на мысль…

– О чем? – спрашиваю я.

– Почему он ушел так быстро? Он ничего не взял. Не поднялся по лестнице. Просто влез в окно, прошелся по кухне и вылетел из дома в такой спешке, что даже не потрудился закрыть дверь. – Тарр снова кряхтит, поднимаясь. От натуги его лицо наливается краской. – Вот в чем загадка…

Некоторое время мы втроем стоим в тишине, раздумывая, как можно объяснить странное поведение постороннего. Прокравшись мимо меня, Ганнибал растягивается у ног полицейского Тарра и замирает, демонстрируя ту же апатию.

– Этого человека явно что-то спугнуло, – констатирует Квинн. – Возможно, он увидел свет фар подъезжающей машины и убежал.

– Но я никого не видела, – возражаю я. – Тем более, когда я приехала, ни одной чужой машины на подъездной аллее не было.

– Если это подросток, он мог притопать сюда и на своих двоих, – замечает Квинн, – по тропе – она начинается на общественном пляже, всего в миле от Вахты Броуди, и тянется по утесам вдоль берега. Да, полагаю, в этом все дело. Какой-нибудь парнишка решил, что дом пустой, и забрался в него. Такое бывало и раньше.

– Я слышала об этом, – признаюсь я, вспомнив рассказ Неда о непрошеных гостях, заявившихся в ночь на Хеллоуин, и о несчастной девочке, которая разбилась насмерть, упав с вдовьей дорожки.

– Мы просто дадим вам тот же совет, что и ей. Запирайте двери и окна. И сообщите нам…

– Ей? – Я перевожу взгляд с одного полицейского на другого. – Это вы о ком?

– О женщине, что жила в этом доме до вас. Об учительнице.

– К Шарлотте тоже кто-то вламывался?

– Она лежала в кровати, когда услышала внизу шум. Спустилась и увидела, что окно открыто. Человек уже скрылся, но ничего не взял.

Я смотрю вниз, на комок земли, упавший с ботинка незнакомца, который влез в мой дом сегодня вечером. Чужак, вероятно, был еще тут, когда моя машина выезжала на подъездную аллею. Вдруг я начинаю трястись и обхватываю плечи руками.

– А если это сделал вовсе не парнишка? – тихо интересуюсь я.