Призрак Оперы

Граф пригласил брата поужинать в кабаре. Рауль в тот вечер, вероятно, отказался бы от любой затеи, однако граф сообщил ему, что дама его сердца накануне вечером была замечена в Булонском лесу в сопровождении мужчины. Сначала виконт не хотел в это верить, но Филипп рассказал ему такие подробности, что тот больше не протестовал. Разве не к этому он уже был готов? Ее видели в двухместном экипаже с открытым окошком – вероятно, ей требовалось подышать свежим воздухом. Луна светила довольно ярко, и девушку без труда узнали. Что касается ее спутника, то его смутный силуэт в глубине кареты был едва различим. Экипаж проехал по пустынной улице за трибунами ипподрома Лоншан[31].

Рауль лихорадочно одевался, готовый забыть о своей беде, окунуться, как говорится, в «водоворот наслаждений». Увы! Он оказался печальным компаньоном и, покинув графа рано утром, около десяти часов вечера уже находился в наемном экипаже позади трибун Лоншана.

Было чертовски холодно. Пустынную дорогу освещала яркая луна. Рауль приказал кучеру дожидаться его на углу и, стараясь спрятаться, насколько это возможно, стал ждать, притоптывая ногами, чтобы согреться.

Около получаса он занимался этим полезным упражнением, когда увидел экипаж, двигавшийся со стороны Парижа. Карета выехала из-за угла и медленно направилась в его сторону.

«Это она!» – сразу подумал Рауль, и сердце его гулко забилось в груди – совсем как тогда, когда он слышал мужской голос за дверью гримерной… Боже мой! Как он все-таки любил ее!

Экипаж все еще двигался вперед, а Рауль застыл на месте. Он ждал! Если это окажется Кристина – он был полон решимости остановить карету!.. Во что бы то ни стало он намерен был объясниться с Ангелом музыки!..

Еще несколько шагов, и карета поравнялась с ним. Там несомненно была женщина, и она действительно склонила голову к окошку.

И вдруг луна бледным сиянием осветила ее.

– Кристина!

Священное имя возлюбленной слетело с его губ. Он пытался остановить карету, бросившись вперед. Но его крик в ночи словно послужил сигналом для лошадей, и они перешли на галоп. Экипаж пронесся мимо виконта, которому так и не удалось привести свой план в исполнение. Окошко закрылось. Лицо молодой женщины исчезло. Карета, за которой бежал Рауль, скоро превратилась в черную точку на белой дороге.

– Кристина!..

Ему ничего не ответили. Он остановился в тишине. Бросил отчаянный взгляд на звездное небо и ударил себя кулаком в грудь. Он любил, но его не любили!

Тоскливым взглядом он смотрел на опустевшую холодную дорогу в мертвенно-бледной ночи. Но ничто не было холоднее и мертвее его сердца: когда-то он любил ангела – теперь презирал женщину!

Какую злую шутку сыграла с ним эта маленькая северная фея! Разве можно иметь такие свежие щеки, такой застенчивый взгляд и всегда уметь прикрыться розовой вуалью стыдливости – и спокойно ехать безлюдной ночью в глубине роскошного экипажа в сопровождении таинственного любовника? Неужели нет никаких границ для лицемерия и лжи?..

Хотя – кто запретит иметь ясные глаза той, у кого душа куртизанки?..

…Она проехала мимо, так и не ответив ему…

Но почему он встал у нее на дороге?

По какому праву он упрекал ее в забывчивости? Ведь она просила оставить ее.

«Отойди!.. Исчезни!.. Ты не нужен!..» – твердил себе виконт.

Он думал о смерти – а ведь ему было только двадцать лет!..

Слуга застал его утром, сидящим на кровати в верхней одежде. Увидев, настолько ужасно выглядит Рауль, слуга испугался, не приключилось ли с хозяином какого-то несчастья. Он принес виконту почту, и Рауль, узнав почерк Кристины, буквально выхватил письмо у него из рук. Кристина писала ему:

Мой друг! Приходите послезавтра на бал-маскарад в Опере. В полночь будьте в маленькой гостиной, которая находится за камином в главном фойе. Там встаньте у двери, ведущей в ротонду. Никому на свете не рассказывайте об этой встрече. Наденьте белое домино[32]и надежную маску. Ради безопасности моей жизни сделайте все, чтобы Вас не узнали.

Кристина.

ГЛАВА X.

На балу-маскараде

На измазанном грязью конверте без марки было написано:

Передать господину виконту Раулю де Шаньи.

Адрес указан карандашом. Письмо, безусловно, было где-то выброшено в надежде, что какой-нибудь прохожий заберет его и доставит по назначению. Так и произошло. Письмо нашли на мостовой у оперного театра. Взволнованный Рауль снова перечитал его.