Призрак замка Тракстон-Холл

– Мм… – протянул он, причмокивая. – Только виски может примирить тоскующего ирландца с прозой жизни. – Он похлопал своего приятеля по колену. – А Джордж не любит такие заведения. В высшей степени достойно порицания, согласны? Как я всегда говорю, отсутствие недостатков – уже само по себе огромный недостаток.

Тремя глотками осушив стакан, он изящно помахал официанту носовым платком. И вот уже бокалы наполнились игристым напитком.

– За что пьем, Оскар? – спросил Конан Дойл, вспоминая, не пропустил ли он очередную премьеру.

– Как? – широко улыбнулся Уайльд. – Мое появление не достаточный повод?

Он всегда оказывался в центре внимания, и все остальные темы увядали. Конан Дойл следил за мимикой друга, пока тот сыпал остротами. Прошлогодний успех комедии «Веер леди Уиндермир» принес Уайльду богатство и славу; в то же время он сделался притчей во языцех из-за увлечения молодыми людьми, даром что был женат и являлся отцом двоих детей.

– Предлагаю выпить за дух Шерлока Холмса, – произнес он кротко. – Возможно, он позаботится о бедном старине Артуре.

Тост был поддержан.

Под звон бокалов друзья веселились и потягивали шампанское. Только Конан Дойлу охлажденный «Дом Периньон» не лез в горло при мысли о былой гордости.

Вдруг Уайльд поднялся, надел пальто и шляпу и сунул ведерко с бутылкой под мышку.

– Оскар Уайльд вынужден откланяться. Идемте со мной, друзья. Снаружи нас ждет экипаж, и он помчит нас дальше.

– Видишь ли, Оскар, я боюсь опоздать на поезд. Моя жена…

– Здесь тебе не провинция, Артур, – проворчал Уайльд. – В цивилизованном мире поезда ходят по расписанию – и, как правило, ночью. Ты успеешь к отправлению в половине одиннадцатого до Южного Норвуда.

– Куда же мы отправимся? – спросил Барри.

– На встречу с непостижимым. – Уайльд выдержал театральную паузу, приложив руки к груди. – Потрясающее зрелище перевернет ваше сознание. Я увидел его прошлой ночью. Довольно занимательно, но без публики чудеса много теряют.

Гениальный ирландец удалился вместе с молодым спутником, который следовал за ним по пятам. Джеймс Мэтью Барри и Конан Дойл помедлили немного и бросились за Уайльдом вдогонку, словно обломки потерпевшего крушение корабля, влекомые бурным течением.

Они ехали в роскошном новеньком экипаже, приобретенном по очередной прихоти их друга. Ведерко с шампанским Уайльд пристроил со стороны дверцы. Джордж, сидящий рядом, то и дело касался его колена своим. Барри выразительно покосился на Дойла, а тот закашлялся и отвернулся к окну. Вопреки его ожиданиям, они направились не на север, в «Лицеум», где их близкий друг Брэм Стокер служил театральным менеджером, а повернули к югу, в пользующуюся дурной славой часть Лондона.

– Тебя следует пожурить, Артур, – сказал Уайльд, выпив залпом третий бокал. – Ишь, решил присвоить мою скандальную славу. Подумать только, создать величайшего героя современности и вот так запросто избавиться от него. Ей-богу, твое бесстрашие кружит мне голову. – Он достал из ведерка мокрую бутылку. – А шампанское лучше всего помогает от головокружения.

Он с трудом разливал по бокалам пенящийся напиток, поскольку экипаж подпрыгивал на булыжниках мостовой.

Вскоре они высадились у пестрого павильона мюзик-холла Гатти прямо под сводами железнодорожной станции Чаринг-Кросс. Днем здесь стоял такой дух от мясных лавок и рыбных лотков, что даже с приходом ночи, когда хозяева закрывали заведения и сворачивали торговлю, в воздухе стояло зловоние рыбных потрохов и свиных ножек.

– Мы опоздали к началу, – заметил Конан Дойл.

– Вздор. Оскар Уайльд всегда приходит вовремя, а остальные просто слишком торопятся. К тому же нам не придется дожидаться очереди, и представление вот-вот начнется.

В сопровождении всей компании рослый ирландец направился мимо кассы, не подумав заплатить. Чудаковатый старичок в кабинке безропотно пропустил их.

– Рады снова видеть вас, мистер Уайльд, – приветствовал он драматурга, прижавшись лицом к окошку.

Уайльд с достоинством махнул рукой. Приятели вошли внутрь и в полном мраке пробрались к передним рядам. Зрители как раз устроили овацию клоуну.

Конан Дойл наклонился к друзьям.

– Что мы увидим? – спросил он, стараясь перекричать публику.

– Непостижимое, – загадочно ответил Уайльд.

Грянул оркестр, заглушив все остальные звуки. Клоун вскарабкался на ходули и убрался со сцены, пропустив к сияющей рампе танцовщиц канкана. Они энергично прыгали и задирали юбки, кокетливо обнажая подвязки чулок.

Конан Дойлу приходилось слышать о непристойном танце, однако действительность превзошла самые откровенные фантазии.

Юные, полные жизни девицы визжали, вскидывая ножки. Дойл стал пунцовым, сердце его бешено колотилось. Он старался не смотреть на сцену. Уайльд склонился к нему и сжал его колено.

– Это не смертельно, Артур, – прошептал он. – Откинься свободно в кресле и думай об империи.

– Говорят, танцовщицы «Мулен Руж» выступают вовсе без нижнего белья, – пробормотал Джеймс Мэтью.