Призраки Джейн Лоуренс

— У меня кое-что для тебя есть. — Он достал из чемодана тонкую книжицу. — Моя монография о мистере Этридже. Подумал, может, ты захочешь прочитать.

— С удовольствием. — Она взяла ее, открыла и посмотрела на титульный лист с именем мужа большими жирными буквами. — Как это ужасно. Я о болезни, не о твоем труде.

— Я бы не рекомендовал читать ее перед сном. Несмотря на то что многое из написанного существует лишь в теории, все это ужасно. Надо сказать, он всегда пребывал в хорошем настроении. Невероятно, если учесть, что все ткани в теле постепенно превращаются в кость, это сковывает движения и может омрачить жизнь даже в самый приятный день.

— Я учту, — кивнула Джейн. — Ты не поверишь, но у меня стальные нервы.

— Охотно верю. — Он заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. От этого легкого прикосновения она совершенно опьянела. — Увидимся вечером.

— Буду с нетерпением ждать, — пробормотала она.

Он некоторое время стоял и смотрел на нее, словно на инородный предмет в холле своего дома. С таким выражением лица, как у пациента, которому впервые за несколько недель дали бульон. Затем Лоуренс отвернулся, взял с вешалки дождевик и вышел.

Даже в солнечном свете Линдридж-холл оставался странным местом. Из-за замысловатых форм и количества коридоров здание казалось больше, чем предполагала Джейн. Потом она обнаружила несколько фальшивых дверей, озадачивших ее еще больше. Жестяной потолок на третьем этаже отличался чеканным замысловатым геометрическим, а не растительным, как принято, узором.

Несколько раз в течение дня Джейн выходила побродить по дому со связкой ключей от помещений, позаимствованной у миссис Перл. Она надеялась понять скрытый — определенно большой — смысл архитектуры дома, поэтому рассматривала каждую деталь, часто видимую лишь под определенным углом. Вероятно, это многое прояснит. И все, чего так стеснялся Августин, — газовые люстры, потрескавшаяся обшивка, потертые ковровые дорожки на лестнице — меркло при обнаружении еще больших странностей.

Джейн раздвинула плотные шторы, впустила в дом неяркий солнечный свет и принялась разглядывать предметы, казавшиеся забытыми или намеренно оставленными: железный подсвечник с треугольником расплавленного воска на одной стороне, стопку нот… Все они казались частичками из прошлых жизней, давно закончившихся или изменившихся до неузнаваемости.

За исключением нескольких таких осколков истории, сырые комнаты пустовали. В западном крыле третьего этажа Джейн открыла последнюю дверь, ведущую в библиотеку, и в лицо ударил нестерпимый запах плесени и гнили.

На фоне пустых книжных шкафов от пола до потолка — покрытые пылью кресла и столы. Огромный купол зеленого стекла, на металлических перемычках образовался конденсат, наполняя помещение влажностью. Некоторые рамы рассохлись, стекло отошло, вода во время дождя свободно проникала внутрь и скапливалась лужицами на гниющих досках пола. Остро пахло плесенью.

Но и до этого никому нет дела. Огромный особняк совершенно заброшен. Как это вышло?

Ах, как же здесь, видимо, было хорошо, когда через чистое стекло безмятежно проникало солнце, в нагретом им воздухе витали запахи тлеющих поленьев, бумаги и чернил! Она могла бы сидеть здесь часами, зарывшись в книги. Но сейчас комната производит удручающее впечатление.

На лестнице Джейн встретила миссис Перл с чем-то темным в руках, покрытым копотью, потрескавшимся, похожим на непрогоревшее полено, но другой формы.

— Странно, конечно, мэм, — заговорила горничная, заметив ее удивленный взгляд, — что я нашла это в старой хозяйской спальне. А я ведь точно знаю, что на прошлой неделе там убирала, и с той поры огонь не зажигали. Наверное, появилось недавно, хотя, судя по всему, зола в камине старая.

— Что это?

— Полагаю, саквояж доктора. Не представляю, зачем его сжигать? — Она похлопала по крышке, и внутри что-то заскрежетало, как будто по стеклу провели металлом.

Миссис Перл растерянно подняла глаза на Джейн, и та протянула руки.

— Давайте, — сказала она. — Я его отмою и вычищу.

— Не стоит утруждаться, мэм.

— Мне все равно нечем заняться.

Женщина переложила саквояж ей на руки. Он оказался тяжелым и холодным.

Джейн вошла в кухню, не увидела миссис Лутбрайт и прошла сразу к раковине. Застежку заело, и Джейн с трудом открыла саквояж, сохранивший свою форму. Несколько карманов наполняло битое стекло, рядом лежали скальпели и другие хирургические инструменты, пока ей незнакомые.

Миссис Перл права: зачем это сжигать?

Инструменты в отличном состоянии, лишь слегка попорченные огнем.

Джейн принялась доставать один за другим кусочки стекла и откладывать в сторону. Скорее всего, сумку уже не привести в порядок, но попробовать можно. Она извлекла еще несколько больших и маленьких инструментов, трубки, назначения которых не знала, зажимы — крупнее тех, что используют плотники; при мысли, что они касались человеческого тела, стало не по себе.

Каждый предмет она тщательно промывала кастильским мылом и водой из крана и откладывала сушиться, будто столовое серебро.