Призраки и пулеметы (сборник)

Кутх мудр.

Закурил трубку, вдыхая звезды, а выдыхая туманности. Прозрел Кутх: нужна душа человеческая – увирит…

Позвал Кутх сыновей – Ийирганга и Савиргонга, стал выбирать.

У Ийирганга душа яркая, беспокойная, полна своими заботами, не вмещается туда Кутх. Да и крепка больно, если уж застрянет там, будет беда.

Зато у Савиргонга душа мягкая, просторная, а внутри – тишина и безмятежность. Хорошо там, уютно.

Так и живет с тех пор Кутх в детях Савиргонга. Умирает и рождается снова.

Следит, чтобы Кэле с изнанки не выбрался.

Ставит ловушки.

Охотится.

29. Кутх улыбается

Мир сдвинулся с мертвой точки. Со скрежетом, нехотя разгоняется его турбина, все быстрее крутятся шестеренки, гремят поршни, хрипит пар в раскаленных трубах.

«Бриарей» мал, меньше даже, чем мертвая душа капитана Удо Макинтоша. Но Кутх не спешит его покидать. Выжидает.

Гаснут одна за другой звезды, скрытые тенью. Медленно приближается черная дыра – Кэле. Тянет в себя, хочет проглотить маленький пароход.

Не зная, что вместе с ним проглотит и Кутха.

Глупый жадный Кэле.

Каждый раз попадает в ту самую ловушку.

Кутх улыбается.

Скрипят колеса Вселенной.

Время идет по кругу.

30. Удо Макинтош просыпается

Удо Макинтош открыл глаза и обнаружил себя в привычном, до последнего штриха знакомом сне.

Это была темная прохладная комната, огромная, неуместная в тесной каюте маленького парохода.

Рядом, закинув на Макинтоша ногу, спала юная жена – Марта. Дыхание ее было чуть сиплым, и Макинтош забеспокоился, не простыла ли девочка в этой безумной гонке по Млечному Пути. В комнате пахло лавандой – с вечера Марта жгла ароматическую палочку.

Пароход «Клио» дрейфовал в эфире. По легкой вибрации понятно было, что котлы разогреваются, готовые нагнетать флогистон в цистерны. Должно быть, кочегары уже забрасывали уголь в топку. У Дьюринга не было ни единого томми на борту, во всех работах заняты были исключительно люди. Прошелестели шаги за дверью – ночная вахта сменялась дневной.

Макинтош вдохнул воздух и почувствовал его вкус. Сладкий, живой. Такого не бывало с ним наяву двенадцать лет и ни разу не случалось во сне.

Неужели?

Он попробовал приподняться и замер, не веря. Получилось.

Ни разу, сколько видел он этот кошмар, не удавалось ему даже пальцем шевельнуть. Но сейчас все было иначе. Макинтош ощутил невероятную свободу и легкость. Непредрешенность.

Высвободившись из объятий Марты, он первым делом зажег лампу. Взял часы с прикроватной тумбочки: до погружения «Клио» полчаса. Он успеет.

Нежно поцеловал Марту в плечо, стал одеваться.

Жена зашевелилась, проснулась, сонным голосом спросила:

– Что-то случилось?

Макинтош почувствовал теплое покалывание в груди. Впервые за многие годы сердце его было по-настоящему живо.

– Ничего. Просто приснился дурной сон. Ты спи, я скоро вернусь.

Дарья Зарубина

Приходящий гость