Призраки забытых могил

А когда бригада свою работу закончила и крепко это дело отметила, мужики возжелали поразвлечься с юной красоточкой. С Маришкой то есть. Не к забулдыге же Шалаве идти. Не на помойке себя нашли! А в селе больше слабых на передок бабенок работяги не знали. Пытались проституток вызвать, да московские долго бы ехали и запросили космическую сумму за свои услуги. А хотелось прямо сейчас и занедорого. Думали, Маришка согласится. Выманили ее из дома, озвучили свое предложение. Девчонка взбеленилась, начала матом мужиков крыть, плевалась в них даже. Обидела, в общем. Они по-хорошему хотели, но раз так…

Утащили мужики девушку в лесок, легонько побили, в рот водки влили, чтобы захмелела. Хотели по кругу пустить, да не далась она. С первым не совладала, крупный был мужик, а второму кончик носа откусила. Вцепилась своими здоровыми молодыми зубами в плоть и не отпускала, даже тогда, когда его кровь ей залила лицо. Чтобы девка разжала челюсти, ей под дых напинали. Маришка сознание от боли потеряла. А когда очнулась, ее волокли к заброшенному колодцу. Сбросить девку вниз – и дело с концом! Даже если найдут тело, они уже далеко будут. Их с ней никто не видел. Из дома Мару выманивал ее бывший парень, но участвовать в насилии не стал. Однако не остановил приятелей. Просто ушел.

Благодаря Пиле и Богеме Маринка выжила. Девчонки ее подлечили. Молодой здоровый организм сам справился с уроном без помощи врачей. Матвей, когда узнала, что с девушкой сделали, начала рыскать по поселку, она искала подонков, но тех и след простыл. В милицию Одесса категорически отказалась идти. Как и возвращаться домой. Она поселилась на даче Райских. Мать знала, где та. Пыталась вернуть, но не очень настойчиво. А Косматыч долго таскался. Пока Мара не пригрозила ему.

– Заяву накатать на меня хочешь? – фыркнул тот. – Так не поверит тебе никто. Все в поселке знают, что ты шалава. Сменщица той пропойцы.

– Ты об этом позаботился, уж я-то знаю.

– Неблагодарная ты. Я о тебе забочусь, люблю тебя, а ты…

– А я тебя ненавижу! Меня из-за тебя чуть не убили, но все равно для меня самым ужасным событием в жизни остается то, когда ты надругался надо мной, девочкой, впервые. Мне было всего одиннадцать. Я кроха! Если б был жив бывший отчим, он тебя бы за такое за яйца подвесил. А потом по кругу пустил. Таких, как ты, на зоне петушат.

– Возвращайся, – он умолял Мару. Наверное, он действительно любил ее. Пусть извращенно, жестоко… Как мог!

– Я одному насильнику нос откусила. А тебе, тварь, хрен отрежу, если еще раз явишься!

И с такой яростью и уверенностью она это проговорила, что Косматыч попятился. Перед ним стояла не пассивная жертва, жалкая, загнанная в угол, а воительница. Уже не девочка, женщина, способная дать отпор.

Он ретировался. И больше не возвращался. Но Мара все равно сдержала свое обещание.

* * *

Дача Райских стала новым прибежищем девочек. Одесса жила там с разрешения Богемы. Ее отец Леонид Ильич еще не вступил в права наследства, ждал, когда пройдет полгода, чтобы выставить дом на продажу. Он пил все больше, она тоже. Но юный организм справлялся лучше. Элиза не болела, не худела, она даже стала краше. В ее разноцветных глазах от бухлишка появлялся блеск, и она начала нравиться парням. Особенно поселковым. Для них она была принцессой, что вышла в народ. Надо сказать, Богема умела себя подать. В шкафах ее огромной квартиры хранились наряды, сшитые из дорогих тканей. Имелись и концертные. Она научилась их перешивать. На поселковой дискотеке все девчонки в джинсовых юбчонках и полушерстяных кофточках, она в парчовом платье или брючках из бархата, в которые заправлена летящая блузка с дюжиной мелких пуговиц на спине. Ее несколько раз хотели побить местные прелестницы, но Матвей быстро с ними разобралась.

Детдомовским было сложно надолго покидать территорию. Даже за денежку их на ночь без сопровождения не отпускали. Нужен был взрослый, готовый взять за них ответственность: предъявить документы, подписать бумаги. Пару раз Элиза дедова приятеля дворника приводила, когда он был в просветленном состоянии. Показывала директору плакаты, награды, уверяла, что тот водит их в цирк и девочки там занимаются допоздна. Матвей с Мелкой даже акробатический этюд выучили для наглядности. Жаль, старик умом тронулся окончательно в конце октября. Осеннее обострение, что поделать! Его и с работы уволили после, а новый дворник их уже в подвал не пускал.

Но для Пилы делались поблажки. Она выступала на концертах и конкурсах за их сто пятый детдом, а Элиза была внучкой заслуженного деятеля искусств, пусть и покойного, и Ленке разрешалось оставаться у Райских сколько угодно. За это еще деду спасибо. Пока жив был, звонил директору, договаривался.