Призраки забытых могил

Одессу пришлось оставить на даче в одиночестве. Но она не обиделась. Сама бы отметила с матерью, но чтоб урода отчима рядом не было. Только мать не уходила от Косматыча. Ей было удобно жить с мужиком, у которого дом, хозяйство и всегда денежка имеется. Сама не работала уже, только гражданскому мужу помогала. Когда яйца соберет, когда банки с соленьями закатает, а потом продаст это все у ЖД станции. Дочери она не то чтобы не верила, скорее делала вид. Встань она на сторону Маришки, это же придется что-то делать. Рубить концы! Снова нырять в океан проблем. Нет, легче не верить. Тем более дочка в порядке. Крыша над головой есть, продуктами она, мать, помогает (несколько раз дала картошки, яиц, даже банку домашней тушенки смогла из дома утащить), а что та в школу не ходит, ничего страшного. Читать-писать умеет – и ладно. Все равно ничего путного из Маришки не выйдет. Уже по рукам пошла, а что будет дальше? Матери очень хотелось надеяться, что дочь найдет богатого покровителя. А почему нет? Она, баба с прицепом, нашла, а ее юная доченька-красавица подавно. И вот если такое случится, она своего деревенского импотента тут же бросит.

В преддверии Нового года Мара пошла в магазин, чтобы купить хоть что-то к праздничному столу. Не себе – девочкам. Они приедут завтра вечером. Их надо хорошо встретить. Денег, как всегда, было в обрез. Хватило на четыре окорочка, банку горошка, майонез и полкило мандаринов. Дома имелись картошка, соленые огурцы, лук и морковь. Для пира вполне достаточно! Будет и оливье, и жаркое, и фрукты. Настоящий праздничный стол. Жаль, на сладости не хватило денег. Им хотя бы шоколадку на всех. Но девочки не с пустыми руками приедут, авось привезут что-то… И чаю! Она пьет какую-то траву, что насобирала по осени.

Мара вернулась. Есть ужасно хотелось, и она сварила картошки – ее было много. Открыла банку солений. Взяла себе один мандарин, а вместо шампанского на стол поставила бражку. С некоторых пор в доме появилась печка-буржуйка. Ее девочки сперли на базе металлолома. С ее помощью Мара и обогревалась, и готовила. Чудо-вещь! С ней не страшны ни холод, ни голод. Крупу распаришь, запечешь овощи или корнеплоды, супчик из кильки сваришь, вот и сыта. Мара оставалась бы на этой даче на какой угодно срок. Так ей хорошо было в этом необустроенном, но все равно уютном доме. Жаль, его продадут весной – к марту цены поднимутся, и Леонид Ильич Райский точно совершит сделку. Придется Одессе искать новое пристанище.

В дверь постучали. Мара крикнула: «Кто там?» и на всякий случай взяла в руку чугунную сковороду. Без боя она больше не сдастся!

– Привет соседям! – услышала она женский голос. – С наступающим! Можно войти?

Маришка открыла, но сковородку из рук не выпустила.

На пороге стояла женщина в возрасте. Очень крупная. Не толстая – здоровая. Эдакая богатырша. На ней тулуп овчинный нараспашку, валенки.

– Вам чего? – спросила Мара.

– Я наготовила столько, что не съесть. Хочу угостить вас. – И протянула Маре тканую сумку. – Тут мясной рулет, пара салатов, лобио, домашний хлеб.

– Спасибо, не надо.

– Почему нет? Праздник же!

– Да, но мне нечем угостить вас в ответ.

– И не надо. Говорю же, наготовила много. Думала, гости приедут, а, оказывается, мы с сыном вдвоем отмечать будем. Куда нам столько? А вы с девочками поедите. Они приехали уже?

– Жду, – ответила Мара с осторожностью. – А вы кто, собственно?

– Соседка. На другой улице у меня дом, но мой участок за вашим. Через забор. Я видела вашу компанию. Хорошие вы девчонки, дружные, только матом сильно ругаетесь.

– А я думала, тот дом заброшен.

– Да, мы с сыном редко приезжаем. Летом пару раз были, и вот на Новый год решили… – Она всучила-таки сумку Маре.

– Как вас зовут?

– Ядвига Павловна.

– Ниче се имечко…

– В переводе – воительница. Родители знали, кого будут растить. Я олимпийская чемпионка по толканию ядра. А вас, девушка, как зовут?

– Марина.

– Очень приятно. Вы, если что, заходите. С наступающим еще раз!

Женщина ушла, Мара вернулась в дом. Открыв сумку, обнаружила все: рулет, салаты, лобио и…ароматнейший, пышный, хрустящий домашний хлеб. В доме Ядвиги, по всей видимости, была настоящая русская печь. Только в ней можно соорудить подобную вкусноту! Мара отломила кусок, затем другой и слопала половину буханки. Потом выпила бражки под бой курантов (у нее был приемник) и легла спать. Хотелось, чтобы скорее наступило завтра и девочки приехали.

* * *

Они ворвались шумной толпой, веселые, уже пьяненькие, обмотанные мишурой. При них было настоящее шампанское, несколько сладких подарков, палка сервелата и огромная копченая рыбина. Мара не стала выяснять, что из этого всего было украдено.

– У меня подарочки для всех, девочки! – воскликнула Тюля.

– Если они не из-за щеки, то доставай, – как всегда недобро, пошутила над ней Матвей. Алка ткнула ее в бок. Ей не нравилось, что Оля издевается над Тюлей.

– Помните, мы вместе фотографировались?