Призраки забытых могил

Маришка приехала в поселок, но в дом Косматыча идти не хотела. Попросила паренька соседского сбегать и вызвать ее маму. Тот округлил глаза.

– Так померла она!

– Когда?

– Вчера. Завтра похороны.

– Гроб в доме?

– Не, в морге. Мамка твоя в сугробе замерзла. На улице вон какой дубак!

Мара поехала в морг, там узнала, что хоронить женщину некому.

– Как это? У нее же гражданский муж есть.

– Мы звонили ему, сказал, что не живут давно, и пусть ее государство хоронит. По документам эта женщина ему никто.

– Вот урод! – прорычала Мара. – Скажите, что нужно, я все оплачу.

Она похоронила мать, как говорится, честь по чести. С отпеванием и поминальным обедом. Косматыч в последний путь Роксану не проводил. Он забыл о ней сразу после того, как вышвырнул из дома. И это было не давным-давно, а две недели назад.

Косматыч по прошествии нескольких лет после бегства Мары привел в дом очередную юную девушку. Не ребенка, но очень молодую барышню. Спас ее, как он сказал Роксане, от извергов-родителей. Она должна была помогать по хозяйству, когда гражданская жена на рынке пропадает (он ушел на пенсию, а ее не хватало на жизнь). Что творилось в доме, пока та работала, Мара могла только догадываться. Но мать то ли застукала их, то ли просто стала мешать «счастью» пары, и Косматыч ее выгнал из дома. Ночевала Роксана где придется. А в ту роковую ночь не нашла прибежища и насмерть замерзла.

Об этом Маре рассказала одна из сельчанок, что на поминках присутствовала, они вместе на рынке торговали. Она Роксану на пару ночей приютила, но та начала к ее мужу приставать, пришлось выдворить.

– А что из себя эта девушка представляет?

– Зашуганная какая-то. Ходит, глаза опустив.

– Теперь она вместо матери работает?

– Нет. Он ее одну из дома не выпускает. Прикрыл лавочку свою.

Мара тогда крепко выпила. Деревенский самогон – это вам не изысканный бренди, что она в последнее время смаковала. Хмель всколыхнул все обиды, боль, ненависть. Он выплеснулся на притушенный огонь негативных чувств, чтобы снова его разжечь. Мара махнула еще одну стопку, встала из-за стола, оделась и понеслась к дому Косматыча. Она заколотила в дверь. Ей не открыли. Но Мара знала, как попасть внутрь. Было окно, через которое она возвращалась домой, когда сбегала, оно закрывалось неплотно, и если просунуть в щель даже тонкую веточку, можно откинуть крючок, он разболтанный. Она так и сделала. Распахнув створки, забралась в комнату. Она была нежилой. Косматыч ее бытовкой называл. Но и в ней пару раз Мару зажимал. Если она не давалась, запирал в наказание. Но она знала, как сбежать из плена хотя бы на несколько часов и незаметно вернуться.

Сейчас дверь была не заперта. Мара толкнула ее. Вышла в большую комнату. В ней все так же, как раньше. Только грязнее, новая пассия Косматыча не была к порядку приучена. Мара прислушалась. Знакомое похрюкивание. Скрип железной кровати. И девичий голос: «Прошу, не надо…»

В этот момент пламя ненависти опалило ее изнутри так, что Мара на миг ослепла, оглохла, онемела. Точнее, ей так показалось. На самом деле все было не так, с яростным криком она бросилась в спальню, на бегу схватив со стола нож. На кровати лежали двое. Косматыч сверху. Без трусов, но в собачьих носках и свитере – холодно же. Мара схватила его за космы, стащила с девушки, повалила на пол. Увидела косматый пах, стоячий член, чуть кривой, очень темный, и ее едва не вырвало. Мара с размаху поставила ногу на грудь мужику, склонилась над ним, взяла в горсть его причиндалы и отрезала их под самый корень.

Он заорал. Девушка завизжала. А Мара бросила на пол все, что держала в руках, и покинула дом. Окровавленные руки она вытерла снегом. Им же охладила лицо. Потом вернулась на поминки. На расправу у нее ушло всего десять минут.

Ее полиция из столовой и забрала. Сначала в СИЗО держали, потом был суд, на котором девушка, которую Мара, как ей думалось, спасла от Косматыча, выступала на стороне обвинения. Говорила, что тот ее ни к чему не принуждал, у них были прекрасные отношения, а что она твердила: «Прошу, не надо…», так это у них игра такая была.

И дали Маришке пять лет. Могли бы больше впаять, да смягчающим обстоятельством признали шоковое состояние обвиняемой в связи с гибелью матери.

– Ты чего задумалась? – услышала она далекий голос. Встряхнулась, поняла, что сидит в кафе с Иваном.

– Ты же хакер?

– Нет, ты что. Я занимаюсь компьютерной безопасностью и видеонаблюдением. Это разные вещи.

– А начинал с чего?

– Было дело, взламывал базы в студенческие годы. Но это когда было! Теперь я законопослушный. Даже налоги плачу исправно, не уклоняюсь.

– Человечка можешь найти?

– Это и без хакерства сделать легко. Сейчас мы все как на ладони благодаря интернету.

– А если он пропал без вести до того, как нас всех опутала Всемирная компьютерная сеть?

– Тогда зависит от того, какими сведениями о человеке ты располагаешь.

– Имя, примерный год рождения и род деятельности.

– Мара, я не волшебник!

– Хорошо, пойдем другим путем. Есть женщина, тоже покойная…

– Стоп, ты же сказала, что тот, кто тебя интересует, пропал без вести.