Призвание

Вскоре мне пришлось помогать хирургам на дежурстве по «скорой». Дежурный врач охотно ставил студентов ассистировать на операциях. Заметив мой повышенный интерес к хирургии, посоветовал чаще бывать в поликлинике. «Там вы будете не только помогать, — говорит он, — но и сами делать несложные операции, например накладывать швы, удалять липомы (жировики), вскрывать гнойники и т. д.». Так постепенно приобщались мы к «малой хирургии».

Однажды произошел случай, который мог кончиться плохо. Ехали мы в трамвае из одной клиники в другую. На задней площадке вагона заметили крестьянина с большой шишкой на голове. Как оказалось, он вез на Киевский вокзал пустую тару из-под овощей. Стали уговаривать его пойти в клинику. «Мы живо уберем эту дулю, — говорим ему, — она портит вам весь фасад». Он не соглашался, побаивался, но потом решился.

Привели мы его в приемный покой, вызвали дежурного врача. Он бегло осмотрел больного и велел готовить к операции. «Начинайте, — сказал он, — я подойду, как закончу обход отделения».

Вымыли мы нашего пациента, переодели в чистое белье, побрили голову и положили на операционный стол.

Подготовили операционное поле, приготовились делать анестезию на месте разреза. И только сделали первый укол новокаином, видим, входит в операционную Николай Нилович. Он не спеша подошел к столу, раскрыл историю болезни, долго читал ее, хмыкая, а потом спросил:

— Рентгенографию черепа делали?

Мы растерялись.

— Нет, не делали, — говорим.

— Тогда подождите с операцией. Как же можно было класть больного на стол, не сделав главного? — возмутился Бурденко. — Кто это вас так учил?!

Мы конфузливо молчим, размываемся и уводим больного в рентгеновский кабинет. А потом несем сырые рентгеновские пленки профессору. Он тут же показывает нам дефект в черепе на месте «опухоли».

— Видите, у больного врожденная мозговая грыжа. Ее так оперировать нельзя, — говорит Николай Нилович, — можно беды нажить. Эдак с вами и в тюрьму недолго попасть!

Через несколько дней Николай Нилович артистически убрал злополучную «дулю». Мы ему ассистировали, и, конечно, старались изо всех сил, чтобы доказать свои хирургические способности.

Те, кому посчастливилось быть учеником Н. Н. Бурденко, не могли не заразиться его беззаветной любовью к хирургии. Неудивительно, что многие из нас решили посвятить свою жизнь именно этой области медицины. Так думал и я. Но в то же время меня очень заинтересовала и другая область — патологическая анатомия.

УЧЕНЫЕ, ПЕДАГОГИ, ВОСПИТАТЕЛИ

В этой области «царил» Алексей Иванович Абрикосов. Его научная деятельность началась задолго до Октябрьской революции. Он много и успешно занимался патологической анатомией, создав впоследствии советскую школу патологов. Одним из важнейших требований этой школы явилась тесная связь патологической анатомии с практикой здравоохранения.

Абрикосов был разносторонне одаренным ученым. Он высказывал новые оригинальные идеи в самых различных областях медицины (работы по туберкулезу, патологии вегетативной нервной системы, исследованию опухолей, изучению костной патологии и др.). Исключительное значение для практического здравоохранения имела его докторская диссертация на тему: «О первых анатомических изменениях при начале легочного туберкулеза». В работе подчеркивалась необходимость применения комплексной терапии в лечении болезни, придавалось особое значение коренным изменениям социальных условий жизни больного. Абрикосов был и талантливым педагогом. По его учебникам училось не одно поколение врачей.

Алексей Иванович видел новые возможности для развития теоретической и практической медицины в осуществлении неразрывной связи патологической анатомии с клиническими дисциплинами. Абрикосов по праву считался самым авторитетным патологоанатомом страны. Его авторитет был настолько велик, что к нему приезжали проконсультироваться и получить заключение крупные специалисты из различных городов страны и даже из-за границы.

Нельзя сказать, что Алексей Иванович обладал особым даром красноречия, однако аудитория, где он читал лекции, всегда была переполнена. Студенты охотно слушали глубокие, содержательные и предельно ясные по изложению лекции ученого.

Большое внимание Абрикосов уделял вопросу подготовки патологоанатомов. Как известно, после Октябрьской революции в вузах была введена аспирантура. В нее зачислялись те, кто успешно закончил институт и проявил склонность к научной и педагогической деятельности. При этом учитывалось и общественное лицо абитуриента. В 20—30-х годах остро стоял вопрос о расширении партийно-комсомольской прослойки в коллективах теоретических кафедр и клиник факультета. В 1931 году на кафедре патологической анатомии был всего один коммунист — ассистент Д. Н. Выропаев. А. И. Абрикосов ежегодно имел 5—7 «собственных» аспирантов и несколько человек, прикомандированных из других институтов страны.