Призвание

Незаметно летело время. Анализ сложных и интересных для нас случаев еще не окончен, как звенит звонок. Профессор чувствует наше настроение и продолжает читать до тех пор, пока не входит заведующий учебной частью кафедры и не напоминает, что время лекции истекло. Алексей Васильевич несколько смущается и, быстро попрощавшись с нами, уходит к себе в кабинет.

А. В. Мартынов часто повторял нам, что диагноз для хирурга — это все. Распознавание решает, делать ли операцию, как и когда, следует ли выждать или оперировать немедленно. Эти мысли лежали в основе преподавания хирургии в госпитальной клинике. Ими руководствовались его ученики, готовившие нас к самостоятельной врачебной работе.

Почти каждую лекцию профессор начинал с краткого сообщения о состоянии оперированных больных, разобранных на предыдущих занятиях. Он умело рисовал углем на стеклянной доске отдельные этапы операции. Некоторые из его рисунков, несомненно, явились бы украшением в атласе по оперативной хирургии.

Профессор Мартынов демонстрировал не только удачные операции и хорошие исходы. Ничего не скрывая, он рассказывал и о собственных ошибках в диагностике и оперативном лечении. Рассказывал для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что если и опытные хирурги могут оплошать, то как же осторожны должны быть молодые врачи.

Алексей Васильевич часто делал в присутствии студентов наиболее ответственные перевязки, а раз в неделю вел с нами амбулаторный прием. Он придавал важное значение занятиям в поликлинике, где студенты разбирают не одного-двух больных, как в факультетской клинике, а видят большое число таких больных, с которыми им придется встречаться на практике. Он требовал, чтобы студент сам ставил диагноз и назначал лечение. Если тот в чем-то ошибался, профессор мягко и тактично поправлял его.

Словом, занятия на кафедре госпитальной хирургии были направлены на то, чтобы познакомить нас со всем многообразием хирургических болезней, а также научить методам обследования больных и умению быстро ориентироваться в заболеваниях.

Здесь же на кафедре нас знакомили с методами обследования и лечения челюстно-лицевых и урологических больных. Обучали даже технике экстракции (удаления) кариозных зубов. Но больных, нуждающихся в такого рода операциях, в клинику не клали. Их «доставал» стоматолог в соседней зубоврачебной поликлинике и приводил на занятия. На группу приходилось один-два больных, и преподаватель мог только показать нам, как нужно удалять зубы. Но хотелось самим выполнить операцию, освоить технику экстракции на практике. И тогда мы решили обследовать один другого. В результате обнаружили несколько запущенных зубов, которые надо было удалять.

Анатолий Федоров вырвал у меня кариозный зуб, а я стал такую же услугу оказывать ему. И вот уж тут моему другу пришлось помучиться, пострадать во имя науки. Нужно было удалить корни двух нижних зубов. С одним коренным зубом справился довольно просто, а вот под второй никак не удавалось подвести «козью ножку». После нескольких попыток «распахал» нижнюю челюсть так, что Анатолий долго ходил с распухшей щекой и никак не хотел показать плоды моей «работы».

Исключительно важно для практической деятельности врача хорошее знание таких клинических предметов, как психиатрия, нервные болезни, травматология и ортопедия. А профессор Петр Борисович Ганнушкин так увлекательно читал лекции по психиатрии и проводил разбор больных, что, несмотря на острую нехватку времени, мы упросили его дать нам несколько дополнительных занятий.

П. Б. Ганнушкин — выдающийся отечественный психиатр. Еще в дореволюционной России он принимал активное участие в организации психиатрической помощи в стране, проявлял особый интерес к проблемам социальной психиатрии. Талантливый ученый, Ганнушкин уже в ранний период своей деятельности вместе с передовой частью научной молодежи восставал против старых клинических представлений о неизлечимости психических заболеваний — представлений, связанных с влиянием западных ученых. Позже он стал одним из создателей советской психиатрии. Петр Борисович воспитал целую плеяду молодых психиатров, щедро передавая им свой опыт и знания. При этом он постоянно указывал на огромное значение социальной среды, правильной организации труда и быта в деле предотвращения психических заболеваний. Он был талантливым диагностом, обладал искусством подхода к психическим больным. Надо было видеть, с каким волнением и нетерпением ждали они профессорского обхода. Петр Борисович великолепно умел разговаривать с людьми, вызывать в них доверие и расположение.