Призыв

Отряд как раз преодолел довольно обширный участок площади, настолько заваленный щебнем и обломками камня, что невозможно было разобрать, что находилось здесь раньше, и тут Келль снова обнаружил след Брегана. Охотник поднял руку, призывая всех остановиться, опустился на колени и, прикрыв светлые глаза, провел ладонью по камню. Затем он приподнял голову, словно принюхиваясь, и негромко проговорил:

– Я нашел его.

Все тотчас поняли, о ком идет речь. Женевьева пришла в крайнее возбуждение. Она едва не набросилась на Келля с кулаками, требуя, чтобы он немедля указал дорогу. Охотник смерил ее взглядом, и на долю секунды Фионе показалось, что сейчас он снова взбунтуется. Келль, однако, промолчал, кивнул и, поднявшись, повел их вперед.

Женевьева была так напряжена, что ее била дрожь. По сравнению с тем, как угрюма и неразговорчива была командор, когда они покинули руины гномьего дворца, такая перемена казалась разительной. Неужели она по-прежнему так одержима желанием найти брата? Сдается, что так, хотя самой Фионе иногда приходилось напоминать себе, зачем вообще они спустились под землю. Они пробыли на Глубинных тропах всего два дня? Три? А кажется, будто целую вечность.

Дункан какое-то время шел рядом с Фионой. Перехватив ее взгляд, он печально улыбнулся. Улыбка, по всей вероятности, должна была ободрить, но только напомнила, что и Дункану довелось испытать в Тени немало страданий. Что именно с ним там произошло, она не знала, да этого и не требовалось знать. Он просто выглядел взрослее.

– Почему демон хотел заполучить именно тебя? – вдруг спросил Дункан.

– Потому что демон становится особенно могущественным, когда завладевает магом.

– По-моему, у него и так могущества было с избытком.

Фиона пожала плечами:

– Не знаю. Ему так долго пришлось поддерживать свое существование в нашем мире, что, вполне вероятно, сил у него осталось немного. А может, ему всегда хотелось заполучить именно мага. Такова природа демонов – страстно желать именно того, что они не могут получить.

Дункан кивнул, обдумывая эту мысль.

– Спасибо, что пришел за мной, – прошептала Фиона.

– Тебе не меня нужно благодарить, – ответил Дункан, кивнув куда-то вбок, – и Фиона, глянув в ту сторону, увидела Мэрика.

Король шел неподалеку и был слишком поглощен своими мыслями, чтобы обнаружить, что разговор идет о нем.

– Почему? Потому что он убил демона?

– Он первым вырвался из своего сна, а потом пошел вытаскивать остальных. И все твердил, что мы должны спасти тебя. Если бы не он, я бы, наверное, не ушел от своих… то есть остался бы в своем сне. Наверняка бы остался.

Дункан нахмурился, отвел взгляд, чтобы не выдать своей боли. Какой же сон мог бы навсегда удержать мальчишку, росшего в одиночестве в трущобах Вал Руайо? Фионе не хотелось спрашивать об этом, а потому она ободряюще сжала его руку.

Еще час они пробирались между грудами щебня и обломками стен, пока не добрались до внушительной двери – выхода из тейга Ортан. Мэрик заметил, что восемь лет назад уже проходил здесь со своими спутниками и как раз несколько часов спустя они впервые наткнулись на порождений тьмы. Фиона, Келль и Ута переглянулись, но вслух ничего не сказали. Никто из них не чувствовал поблизости опасности. Это казалось особенно странным, если вспомнить, как долго эти твари гнались за ними по пятам. Эльфийке подумалось, что, когда порождения снова возьмут их след, она, вполне вероятно, будет мечтать о том, чтобы с ними снова приключилась такая странность.

Чугунные створки громадной двери были давным-давно искорежены, словно их смяла чья-то могучая рука. Фиона подозревала, что здесь поработали огры. Этих синекожих гигантов порождения тьмы пускали в ход всякий раз, когда требовалась грубая сила. И тем не менее зрелище было впечатляющее. Фиона отчетливо представила себе, как волна порождений тьмы хлынула в эту брешь, безжалостно сминая последние укрепления защитников тейга.

Кромсай, возбужденно пофыркивая, обнюхивал груды щебня, лежавшие перед дверью. Затем он поднял морду, выглянул во тьму, которая царила по ту сторону двери, и заскулил. Фиона была с ним целиком и полностью согласна.

Покинув город древних гномов, они снова очутились на Глубинных тропах и очень скоро увидели знакомые следы скверны. В этих местах она разрослась особенно густо, так что за ней невозможно было различить камень. Словно омерзительная кожа обтянула туннель снизу доверху, и у Фионы мурашки ползли по спине, когда под сапогами чавкала скользкая мякоть. При одной только мысли о том, что эта дрянь могла бы коснуться кожи, ее передергивало от отвращения.

Вдобавок появился странный новый звук. Возможно, слово «звук» не слишком подходило, потому что Фиона не столько слышала, сколько чувствовала его. Только сейчас эльфийка осознала, что это ощущение возникло уже некоторое время назад. Порой казалось, что чей-то бесплотный голос шепчет ее имя. Порой это было похоже на тишайшее, необычайно манящее пение слитного хора, доносившееся издалека.

Это явление как-то было связано с порождениями тьмы. Больше Фионе о нем ничего не было известно.