Призыв Нергала

После объяснений стражника у меня на мини-карте появились четыре метки. Выявить среди них нужную таверну оказалось легко – у орка-стражника имелись проблемы с пониманием всеобщего языка: мне были предложены таверны «Сломанное копье», «Лживое копье», «Гнутое копье» и ресторан «Два кривых копья».

Я поразился любви орков к копьям и направился к нужной таверне – «Гнутому копью». Хорошо хоть не пешком, а на мехастраусе. Засвечивать легендарного дракона не хотелось, да и Грозе крылья здесь расправить негде.

«Гнутое копье» располагалось на третьем уровне Шака в местных трущобах. Первый уровень, то есть землю, покрывал толстенный слой навоза, грязи и мусора, и там, очевидно, никто не рисковал прогуливаться, кроме меня и чумазых орчат, тролльчат и прочих огрят. Среди них я заметил двухголового малыша-огра с книгой в руках и удивился. Он сидел в уголочке, одной головой читал, а другой наблюдал за играющими детьми. Я даже не понял, чему удивился больше: двум головам или книге. В руке огренка поблескивало льдистое сияние какого-то заклинания.

Мое появление в таверне осталось без внимания. Она почти не отличалась от подобных заведений в Даранте или Кинеме, если не говорить о публике. Да и ассортимент алкоголя, наверное, был иным. А, и еще потолки были раза в два выше, в расчете на долговязых троллей, рогатых минотавров и огров-здоровяков. Народ гудел, звенел посудой, чавкал, роготал, перекрывая тревожные ритмы одинокого тролля-барабанщика, теряющегося на сцене в сизом дыму. Он самозабвенно играл, не выпуская из зубастой пасти длиннющей сигары.

Я старался не глазеть на непривычные лица. Спотыкаясь о вытянутые ноги и распростертые тела упившихся в хлам, добрался до ближайшей официантки – вымотанной брутальной орчихи с татуированными висками и серьгой в носу – и спросил, знает ли она Хеттрана. Если верить словам гномки Кити, именно он может навести меня на след культистов Морены.

– Тавареш! – во всю мощь легких, перекрикивая гомон и барабаны, заорала орчиха.

– Мне нужен Хеттран, – повысив голос и сделав ударение на имени, уточнил я.

– Тавареш Хеттран, – рыкнула орчиха. – Не знаешь имени того, кого ищешь?

На крик официантки никто и ухом не повел. Зато из-за барной стойки вылез коренастый престарелый орк и, расталкивая посетителей, подошел к нам. Орчиха кивнула, ткнула в меня пальцем-сарделькой и ушла. Хеттран осмотрел меня, нахмурился и поманил за собой. Мы вышли на улицу, двинулись вдоль стены и юркнули в проулок, за которым начинался спуск.

– Хеттран? – решил я уточнить. – Это вы?

– Тавареш, – ответил он недовольно. – Все называют меня так. Но отродья знают меня под тем именем, что назвал ты. Ты же их ищешь?

– Какие еще отродья?

– Те, кто якшается со смертью.

Мы сошли по зигзагообразному спуску и направились, утопая по колено в грязи, вдоль склона, покрытого лишайником. В низине орк остановился, разгреб растительность, воровато огляделся и потянул за металлическое кольцо. Вопросов я не задавал.

Последовал очередной спуск, теперь уже в погреб.

Хеттран зажег факел, освещая узкий тоннель. Мы трижды повернули, и орк замер у зарешеченной каморки, прислушался. Было тихо. Тогда он, погремев связкой ключей, открыл дверь.

– Заходи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я переступил порог, но Хеттран за мной не последовал. Дверь захлопнулась.

– Сиди здесь и не отсвечивай.

Хеттран удалился, оставив дверь незапертой. Ждать пришлось долго. Чтобы использовать время с пользой, я изучил купленные рецепты символов и рун усиления, разложил на сыром деревянном полу свитки и начал качать Начертание.

Когда в коридоре послышались шаги, степень «подмастерье» достигла почти сотни из двухсот пятидесяти. У решетки остановились две фигуры, в одной из которой я узнал Хеттрана. За ним высился кто-то сутулый в плаще с капюшоном, скрывающим лицо.

– Вот он, – подобострастно сказал орк.

– Оставь нас, – прошипел его спутник.

Хеттран испарился, отдав ему ключи, тот вошел в каморку и зачем-то запер дверь. Системная плашка над головой говорила, что его зовут Ранакоц, и он полуорк. Ни уровня, ни фракции. Просто «Ранакоц, полуорк». Если он из культистов, немудрено, что шифруется. Магия мертвых в миру не в чести.

– Чтобы ты не сбежал, – пояснил он. Встав в метре от меня, брезгливо посмотрел на пустые свитки, разложенные на полу. – Писарь?

– Своего рода. А ты Ранакоц из культа Морены?

– Ш-ш-ша-аргх! – от его шипения по коже побежали мурашки.

Клянусь, он не сдвинулся с места, но его оскаленное лицо с впадинами вместо глаз и почерневшими зубами оказалось перед моим. Бледные тонкие губы скривились:

– Кто ты, чтобы спрашивать, Трататанос? С каких пор остроухие интересуются Неотвратимой?

Я спокойно собрал свитки в инвентарь, поднялся и, встав с ним лицом к лицу, сказал:

– Не скажу за эльфов, я не из лесного народа.

Если он думал запугать нежить, то заблуждался. Я снял Имитацию, потому что навык убеждения упорно показывал, что ни одна линия ведения диалога не сработает: ни шутки, ни запугивание, ни уважение.