Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

Они вскочили на ноги; въ одно мгновеніе они были уже подлѣ него. Быстрымъ, какъ молнія, движеніемъ Генрихъ выскользнулъ у Готтгольда изъ рукъ, но повернувшись направо, наткнулся прямо на Іохена. Слившись въ одну плотную массу, противники покатились внизъ прежде чѣмъ Готтгольдъ успѣлъ подбѣжать къ нимъ. Іохенъ крѣпко держалъ Шееля, но когда они въ послѣдней разъ перевернулись, Іохенъ очутился подъ Генрихомъ; помощію отчаяннаго усилія Генрихъ высвободился и, выхвативъ изъ кармана длинный складной ножъ, готовился нанести страшный ударъ, какъ вдругъ Готтгольдъ схватилъ его за поднятую руку и вырвалъ у него ножъ. Тѣмъ временемъ Іохенъ опять уже былъ наверху, а Генрихъ Шеель, въ свою очередь, лежалъ на пескѣ у подножія дюны, лицомъ внизъ. Іохенъ, придавивъ ему колѣнами плечи, намѣревался связать ему локти тонкою веревкою, которую онъ по кучерскому обыкновенію постоянно носилъ при себѣ.

-- Если ты свяжешь меня, то ужь заразъ и раздави меня, проговорилъ задыхаясь Генрихь Шеель: -- я не встану.

-- Пусти его! сказалъ Готтгольдъ.

-- Но вотъ это-то по крайней мѣрѣ мы отберемъ отъ него, сказалъ Іохенъ, вытаскивая изъ кармана почти лежащаго на землѣ Генриха пистолетъ и передавая его Готтгольду. Генрихъ Шеель всталъ опять на ноги. Страшно было смотрѣть на его обезображенное злобой лицо и его косые глаза, пристально глядѣвшіе на его противника. Вдругъ онъ, весь вздрогнувъ, отпрянулъ назадъ.

-- Это вы?... вы?... вскричалъ онъ.-- Что вамъ отъ меня нужно?

XXXI.

Лицо и жестъ Генриха Шееля, прерывистые звуки его грубаго голоса -- выражали дикій ужасъ.

-- Что съ тобою? вскричалъ Готтгольдъ, крѣпко потрясши его за плечо, такъ какъ онъ все еще стоялъ словно остолбенѣлый.

Это сильное прикосновеніе страннымъ и страшнымъ образомъ отозвалось на Генрихѣ Шеелѣ. Онъ протянулъ длинныя руки къ ночному небу, дико потрясая и съ содроганіемъ поднимая и опуская ихъ; затѣмъ бросился на колѣни, оперся лѣвою рукою о песокъ, и гь бѣшенствомъ размахнулся нѣсколько разъ правою, словно онъ хотѣлъ доконать какого-то врага, которому онъ наступилъ на горло; послѣ этого онъ опять всталъ и проговорилъ хриплымъ голосомъ.

-- Что со мною? я желалъ бы, чтобъ онъ бы у меня въ рукахъ!

-- Кто?

-- Онъ солгалъ; онъ сказалъ, что вы умерли и они хотятъ поймать меня и что хорошо еще, если меня только посадятъ въ смирительный домъ, и неужели же я намѣренъ погубить вмѣстѣ съ собою и его, вѣдь онъ всегда былъ такимъ добрымъ для меня господиномъ, и онъ дастъ мнѣ столько, что мнѣ хватитъ на всю жизнь ламъ, за моремъ. А когда онъ пришелъ ночью къ могилѣ гунновъ, куда я спрятался, то далъ мнѣ всего на всего только пятьсотъ талеровъ; "остальное, говоритъ, я долженъ былъ дать рефендарію въ видѣ ручательства зато, что явлюсь на судъ, въ какое бы меня ни потребовали время". И все это была ложь? неправда ли, господинъ, все это была ложь?

-- Все, сказалъ Готтгольдъ,-- все, отъ слова до слова.

-- Все, отъ слова до слова! повторилъ Генрихъ, словно онъ все еще не пришолъ въ себя.-- Зачѣмъ ему было лгать? я бы и безъ того послушался, еслибъ это было нужно для него. Вѣдь я для него же все сдѣлалъ; вѣдь еслибъ мнѣ были дороги деньги -- они были у меня въ рукахъ и я могъ бы дѣлать съ ними что угодно, а я отдалъ ихъ ему. Ни одного талера не утаилъ! весь пакетъ, какъ взялъ его у кассира изъ кармана, такъ и отдалъ.

-- Ты сдѣлалъ это для него, сказалъ Готтгольдъ;-- онъ самъ приказалъ тебѣ?

-- Приказалъ? возразилъ Генрихъ,-- такія вещи не приказываются! я сдѣлалъ это, потому... потому... я не знаю почему... Но онъ катался, сидя у меня на спинѣ, пока ему не подарили его пони, а потомъ вѣдь это я училъ его ѣздить верхомъ... Все-то у него отъ меня, все! и если гнѣдой выиграетъ и доставитъ ему добрый кушъ денегъ -- кому будетъ онъ обязанъ этимъ, какъ не Генриху Шеелю?

Разговаривая такимъ образомъ, они шли черезъ дюны, Готтольдъ и Генрихъ впереди, а Іохенъ вслѣдъ за ними, но такъ что, въ случаѣ нужды, ему стоило сдѣлать два скачка и онъ былъ бы подлѣ нихъ. Стало очень темно, такъ темно, что они съ трудомъ могли отличить дикихъ кроликовъ, шмыгавшихъ у нихъ подъ ногами въ дикомъ овсѣ, а большая несшаяся имъ навстрѣчу сова съ испугомъ бросилась въ сторону, когда, послѣ небольшой паузы, Генрихъ съ страшнымъ ругательствомъ продолжалъ: