Про котов и некотов

На летние каникулы мы повезли Максика в Тобольск. Это была авантюра: справку от ветеринара не взяли, прививки не поставили, билет ему не купили, так что везли кота контрабандой. Из посылочного ящика Володя сделал переноску, внешне это был ящик с ручкой, как бы для перевозки вещей, а там сидел котёнок и дышал в прорезанные сбоку отверстия. Никто из проводников от Питера до Тюмени и внимания не обратил на Макса. Хорошо, что он вёл себя тихо. Зато, когда до Тобольска оставалось уже немного, мы кота потеряли. Только что был тут, лазил в купе плацкартного вагона – и где он теперь? Пока мы заглядывали везде, искали на полу, раздалось громкое «Ой, кто это?!» из купе проводников. Я побежала туда. Оказалось, что котёнок пробежал вдоль стены мимо всех купе и вылез в самом первом, испугав и насмешив проводницу. Так Макс себя выдал, но никаких санкций не последовало.

Кормить его в дороге оказалось проблемой: сырое мясо ведь с собой не возьмёшь. Помню только, что в последние часы перед приездом в мои пенаты котик жадно ел варёный желток. У нас было несколько яиц, и мы их разделили по-братски: желток съел Максик, а белок уж, так и быть, мы.

В те годы у моей тёти Али, живущей в Тобольске, был кот Мика. Его можно назвать очередным сиамцем, потому именно таких котов тётя держала на протяжении долгих лет. Микуся был старше и крупнее Максика. Из соображений безопасности мы не стали доставать своего котёнка из «посылки», просто поставили ящичек на пол. Микуся подошёл знакомиться, приблизил морду, принюхался. В это время Макс, просунув лапку в одно из отверстий, врезал Мике по носу. Ой, что было! Мика стал орать, наш Макс зашипел, мой двоюродный брат Гоша, хозяин Микуси, громко требовал сатисфакции: «Выпусти своего котёнка, нет, выпусти, пусть Мика тоже ему врежет!» Тётя Аля, мама Гоши, пыталась всех успокоить, хотя и переживала за Мику… В общем, много шума из ничего. Мы поспешили откланяться.

Моей маме Макс тоже не понравился. Той, прежней, реакции не помню, а потом она говорила: «Это не кот».

Вернулись мы в Питер и зажили прежней жизнью.

В пятом общежитии был общественный рыжий кот, совсем молодой, как наш Макс. Они подружились. Мы выходили с Максом во двор, к нам подбегал Рыжик, все вместе мы проходили ближайшую арку-туннель и останавливались, не доходя до памятника. Тут был клочок парка с несколькими деревьями и кустами. Росли дубы, что меня, сибирячку, сначала удивляло. С могучих деревьев падали красивые листья, сыпались жёлуди и напоминали о «Свинье под дубом».

Дорожка для людей была неширокой. По её краям шёл невысокий бордюр, за которым начинались островки зелени. Наши подростки везде бегали, прыгали, резвились и однажды устроили перебежки через людскую дорогу. Рыжик перебежит через дорожку – и Максик перебежит. Максик перебежит – и Рыжик за ним. На Рыжика как-то никто особого внимания не обращал. Не потому, что он был некрасивый, нет, кот был вполне симпатичный, более коренастый и коротконогий, чем Макс, с обаятельной мордашкой плута. Дело в цвете. Рыжий – ну и бог с ним. А вот чёрный…

Я и не знала, что так много людей верит в примету про чёрную кошку, перебежавшую дорогу. В тот день мы случайно провели социологическое или культурологическое исследование. Макс перебежал дорогу – и какая-то девушка вскрикнула, остановилась и повернула назад. Мы с Володей, стоявшие за кустами, переглянулись и хмыкнули. Нас не было видно, зато мы видели всё. Думаю, дальнейшее было случайной игрой кота, но нам показалось, что он просто издевается над людьми. Я уже не помню, перебегал ли Рыжик, а вот Максик стал упорно перебегать дорогу прямо перед носом у людей. Кто-то чертыхался, кто-то беспомощно смотрел, кто-то топтался на месте, восклицая: «Боже мой!» или «Что же делать?» И почти все поворачивались и уходили. Дело в том, что к любому корпусу можно было прийти разными путями благодаря проходам-аркам, так что суеверные теряли несколько минут, но приходили к заветной цели, минуя «опасность».

Мы с Володей уже давились от хохота, закрывая рты, чтобы нас не услышали. А Макс продолжал делать своё чёрное дело. Наконец, чувствуя, что от смеха у меня уже болит живот, и испытывая сострадание к братьям нашим людям, я вышла из кустов к очередной жертве – девушке, остолбеневшей от страха, и сказала: «Не бойтесь, у нашего кота есть белое пятнышко, примета не сработает». Студентка недоверчиво смотрела на нас и явно не хотела идти вперёд. Пришлось взять Максика на руки, повернуть вперёд брюшком и продемонстрировать несколько светлых волосков в интимной зоне. Девушка облегчённо вздохнула и смело пошла навстречу судьбе.

Макс Бальзаминович Чернушкин продолжал изучать окружающий мир и удивляться. В зелёном уголке за аркой-тоннелем с правой стороны росли деревья, которые вороны почему-то считали своими. Гнёзд мы там не разглядели, но у крылатых была традиция каждый день прилетать на верхние ветки и каркать во всё воронье горло, простите, разговаривать.