Про папу

— Да какие бабы, выдумываешь тут еще. Идиот. Чтоб сегодня же отправил, а то я сам до почты пойду…

Конечно, отправлю. И смотреть, что в письме, не буду. Я не такой. И папа это знает. Но довольно это бесчестно с его стороны. Попросишь ты еще фоточку моей бывшей, попросишь…

20 декабря 2016 г.

Папа — это энергетический вампир. Я его понял. Надо будет его чесноком закидать.

С утра ныл, кричал и ругался. Днем — то же самое, только громче. Причины нет. Настоящие мужчины не ждут милостей от природы.

Я занимаюсь важными делами. Реально очень важными, ничего нельзя перепутать. Мне предстоит долгая дорога со всеми вытекающими, по законам я должен выехать до утверждения решения о моем пребывании в России, плюс еще много вопросов надо решить.

Папе скучно. Ходит по дому, ищет немного радости. С этим сложно, я очень внимателен и стараюсь никакой радости старику не доставлять.

Так, это прилет, значит, во Внуково или Шереметьево… а, ответ пришел, землю в кадастровый реестр… господи, кто же названия такие выдумывает… Внезапно я подпрыгиваю от неожиданности.

По дому разносится протяжный, торжествующий вопль медведя-шатуна, обнаружившего беззаботно спящего зайчика после того, как в заячье говно наступил.

— Ты! Опять! Не закрыл! Крышку! У своего! Фи-зи-о-раствор-р-ра!

Последнее слово папа просто выдавливает из себя, весь воздух и мощь голосовых связок он потратил на первую часть тирады, однако договорить нужно обязательно, иначе кайф не тот.

Да, я иногда забываю закрыть крышечку у раствора для своих контактных линз.

— Папа, что ты так кричишь, я занят, возьми да закрой…

— А-а-а!!! О-о-о!!!

— Ну дай поработать…

— Осталось, чтобы кошка все опрокинула и я поскользнулся на этой луже. И сломал ногу!

— Папа, хватит.

— И руку!

— Да ядрит…

— Голову разбил!

Я захлопываю ноутбук. Набираю в грудь воздуху.

Вы просите жестких мер? Их есть у меня!

…Через пять минут я падаю в кресло совершенно опустошенный, а папа, напевая, садится проверять чертежи.

Я в унынии. Наверное, я переборщил. К тому же я клялся не материться, тем более в почтительном разговоре с собственным отцом. Короче — стыдобище. Однако еще подвываю, как побитый пес.

— Представь вот, я сейчас начну у тебя из-под носа чертежи выхватывать.

— В лоб получишь, хи-хи-хи!

Пораженно смотрю на отца. Счастлив! Расслаблен и счастлив. Ему сказали, что он плохой, обосновали и подписали: «Расстрелять». Значит, можно больше ни о чем не беспокоиться, хуже уже ничего не будет.

Женить, срочно женить. На какой-нибудь карге.

В Германии я бы, честное слово, какую-нибудь строгую госпожу с хлыстом вызвал на дом. Пока она за ним бы бегала, а он с хихиканьем удирал, я бы понаслаждался, наконец, спокойной, цивилизованной обстановкой в доме.

21 декабря 2016 г.

От треволнений и стрессов последнего времени я таки заболел. Не простужался, не простужался, носясь по холоду, и вот на тебе. Сижу целый день, закутанный во все мягкое, и ем поддельный липовый мед. Поддельный, потому что папа-эконом купил его в медовой лавке, в которой он самый дешевый в городе.

Я точно знаю, что липовый мед зимой должен засахариться. Если он жидкий, то это значит, его перетапливали, и это уже не целебный продукт, а обычная карамель с запахом липы.

Слава богу, утряслось с регистрацией земли, Россия безоговорочно признала все правовые акты Украины.

Целый день под окнами работает экскаватор, рабочие орут друг на друга, как обозленные хоббиты. Воду по случаю ремонта отключили.

Я похудел за время пребывания в Крыму на шесть с половиной килограмм, и нервы немного порасшатались. Зато дом стал похож на дом, с документами разобрались, папа ходит с тросточкой, стриженный и помолодевший.

Сейчас папа хозяйничает по дому и радуется, что все утряслось с землей. Котася заполучила меня в полное владение и не слезает с колен. Собака Белка протиснулась в щель неплотно закрытых ворот и целый день бегала по поселку, соседи загнали ее домой, застигнув возле сберкассы.

За окном мороз и солнце.

Я счастлив, за все слава богу. Вот только кашляю, но это пустяки.

* * *

Котасе прилетело. У меня куча дел с утра, утренний массаж ее шкурки мы пропустили. Сейчас время дневных поглаживаний. Но я сижу за ноутбуком, ни фига не получается, печатаю быстро и двумя руками. Эта мохнатая баба лезет головой мне подмышку.

— Пошла вон, не до тебя сейчас.

— Бе-е-е!

— Да что это такое, утром отец свиной голове зубы выбивал долотом, теперь вот это вот!

— Бе-е-е!

— Мне покой будет или нет?

Смахиваю кошку с кресла, она, как на резинке, тут же отталкивается лапами от пола и прилетает обратно.

— Бе-е-е…

— Котася, убью.

Кошка серьезно смотрит мне в лицо. Кажется, поняла. Снова пытаюсь погрузиться в текст.

— Б-Е-Е-Е!!!

Котася, видимо, решив, что я не плохой, а просто оглох, уже встала передними лапами на стол и, щекоча усами мне мочку уха, орет мне прямо туда.