Про тайгу и про охоту. Воспоминания, рекомендации, извлечения

Брёвна, предназначенные для сплава, (кедр, сосна, ель и пихта, но не лиственница – она тяжела и тонет), загоняются свободно в раму из огромных брёвен, связанных между собой по концам в закрытый паз. Бревна, которые удерживаются от расплывания этой рамой, ещё, как там говорят, отуриваются, то есть прижимаются, удерживаются по концам поперечными брёвнами-сутунками, как правило, из лиственницы. В противном случае на мощных бийских порогах громадные валы просто могут выбить лес из рамы. Так как брёвна практически ничем не закреплены и плавают в раме свободно, крутятся и грузнут в воду, если на них наступить, через весь плот кладётся и закрепляется по концам отёсанное бревно или плаха. По ней-то и ходят гребцы.

На раме с передней и задней сторон, на носу и корме укрепляется по три стойки-подгребицы. В работе бывает не больше двух гребей на каждом конце, и ставятся они на крайние подгребицы. Средняя нужна, когда можно работать только одной гребью после прохождения всех опасных мест, порогов. Сплотки-ставы соединяются между собой черёмуховыми связями, вицами. Однако они гораздо толще и длиннее тех, которые мы крутили на Иркуте. В плоту не больше двух ставов. Это обусловлено тем, что в верховьях Бии есть несколько очень серьёзных порогов, скорость течения большая, а валы огромные. Управиться на такой реке с плотом из трёх ставов невозможно даже для очень опытного сплавщика с большой командой. А если попадёшь в большое улово, то плот будет крутить в нём, венчать, как говорят плотогоны, с утра до ночи, и выйти из него очень трудно.

На Верхней Печоре и до сегодняшнего дня используют плоты для сплава сена. Сенокосов там мало, и почти все сенокосные угодья расположены в самых верховьях. И вот оттуда, порой за 150—180 км, сплавляют сено на плотах в нижние посёлки. Лес готовят в начале лета неподалёку от сенокоса. К осени, когда сено уже в зародах и стогах, брёвна порядочно просыхают. Вяжут плоты обычно в сентябре (на вицах, потому что лес потом идёт, как правило, на строительство, только кольца делают не из берёзовых виц, а из стального троса – веяние времени!). На спущенный в реку плот грузят сено большим стогом, впереди ставят восьмисильный «Ветерок», небольшую бочку с бензином, и в путь. Зундит мотор, плот, скрытый стогом сена, медленно плывёт по Печоре, чуть обгоняя течение. Осенью бывает значительный подъём уровня воды после дождей, и хозяева стараются захватить его пик, потому что, не дай Бог, вода начнёт стремительно падать, понижаться, когда плот на реке, и можно так сесть на мель, что будешь потом сидеть на ней до ледостава.

Как все древние ремёсла, перегонка плотов, сплав, обросла массой своих специфических терминов, малую часть которых я привёл выше. Какие-то из них общие для разных местностей России, другие характерны для какой-либо одной, но всё это наша с вами история, которая для меня лично тем более ценна, что я сам прикоснулся к ней когда-то руками и глазами.

Опыт плотогонов взяли на вооружение спортсмены, «бравшие» самые страшные реки в Горном Алтае, Саянах и Забайкалье. Теперь всё по-другому – и надувные плоты, и катамараны, сделанные уже не собственными руками, а, как говорится, фирменные, до минимума сводят опасность борьбы со стихией. Рафтинг, одним словом! Можно только завидовать тем, кто был пионером в этом деле, успел узнать азы сплавного дела – валил сухостойный лес, вытаскивал брёвна к бушующей реке, вязал вицы и рубил пазы, а потом, стоя у греби с напарником, напряжённо вслушивался в приближающийся рёв порога. И из него ещё надо было выйти без потерь… Счастливые люди! Настоящие мужики!

Лодки

Разнообразие их сегодня так велико, что трудно даже классифицировать. Я разделяю их на две большие группы. Во-первых, это лодки, изготовленные заводским путём – от обычных на наших охотбазах и турбазах или в домах отдыха шпоновых с продавливающимся днищем до дюралевых и пластмассовых, плоскодонных или с несколькими килями, простеньких и шикарных, под мощные или не очень, подвесные или стационарные моторы. Вторая группа – это лодки народные, совершенствовавшиеся столетиями и потому идеально приспособленные для местных условий. Несмотря на засилье заводских, во многих местах они ещё используются. И самое главное, живы мастера и делают лодки вот этой самой второй группы, своедельные, как сказали бы на Печоре. И не только потому, что они дешевле, но именно из-за того, что они, повторю, лучше приспособлены для местных условий.

Народная мудрость и руки мастеров выработали много типов таких лодок. Это и лёгкие осиновые долблёные обласки́ на Оби и ве́тки на Енисее, ба́ты и берестя́нки на Дальнем Востоке. Это мощная байкальская «сетевая», способная противостоять крутой байкальской волне. Это астраханские кула́сы, буквально пронзающие кундраки, плотные заросли ежеголовника. Это и длинные, словно пирога амазонских индейцев, лодки Верхней Печоры. Мне не единожды приходилось убеждаться в их преимуществах.