Проблемы безумно богатых азиатов

— Она не просто, как ты выразился, «моделька»! Она жена Колина Ху.

— Понятия не имею, кто это.

— Да ладно тебе, он же наследник сингапурской империи Ху. Кроме того, Араминта — единственная дочь Питера Ли. Уверена, ты в курсе, кто это. Первый долларовый миллиардер в Китае!

— Когда это было! Сейчас у меня состояние в разы больше, чем у него.

— Может, денег у тебя и побольше, но Ли гораздо влиятельнее, чем ты. Неужели не понимаешь, что я знакомлю тебя с самыми влиятельными людьми в мире.

— Эти люди шьют одежду. С чего они вдруг такие влиятельные?

— Ты ничего не понимаешь. Они контролируют весь мир. И сливки шанхайского общества тянутся к ним. Вспомни, кто уже приехал, — Адель Дэн, Стефани Ши. Вот-вот приедет первая леди.

— Вон она! Похоже, прихватила с собой Моцарта!

— Господи, это не Моцарт, это Карл Лагерфельд. Он очень-очень важная шишка. Кайзер мира моды.

— Что это вообще, черт побери, значит?

— Он настолько могуществен, что может просто раздуть одну ноздрю — и мне будет заказан путь в «Шанель», я с тем же успехом могу умереть. Пожалуйста, будь вежлив!

Джек хмыкнул:

— Постараюсь не пердеть в его сторону.

Поприветствовав суперВИП-лаоваев, Китти торжественно прошла внутрь, а Джек спрятался в кинозале до ужина («Если ты явишься к моему тосту и скажешь Пэн Лиюань99, что в восторге от ее пения, мне все равно, что ты будешь там делать, в этой своей берлоге!» — сказала ему Китти). На самом деле вся вечеринка была лишь предлогом для того, чтобы Китти продемонстрировала всем новое обустройство особняка, и сейчас она осматривала сцену, стоя на верхней ступеньке лестницы в бывшей гостиной, переименованной в Гранд-салон. Раньше ее интерьер был навеян дзенскими настроениями отеля «Пули», но теперь Тьерри Катру создал образ, который сам окрестил так: «Минский император встречает Луи-Наполеона в „Студии 54“100». Урны династии Мин красовались бок о бок с редкими обюссонскими коврами и итальянской кожаной мебелью прямиком из шестидесятых, а однотонные серые кирпичные стены покрыли шкурами тибетского яка, окрашенными в мерцающие оттенки хурмы. Восточная стена длиной восемьдесят футов была закрыта пурпурно-малиновыми решетками — дань Залу рассеивающихся облаков в Летнем дворце в Пекине. Ценнейшую коллекцию черно-белых свитков каллиграфии У Боли, собранную Колетт, сослали в музейное крыло, а на ее месте развесили огромные яркие полотнища в старинных позолоченных рамах рококо — Энди Уорхол, Жан-Мишель Баския, Кит Харинг. Гости Китти подходили и выражали восторг радикальной трансформацией.

— Это невероятно, Китти, — похвалила Пань Тинтин.

— Так оригинально, Китти, — проворковала Адель Дэн.

— Ваше влияние чувствуется в каждом уголке дома, — сказала Стефани Ши и улыбнулась.

— Потрясающая поездка, не хватает только «Квалюда»!101 — провозгласил Майкл Корс102.

В какой-то момент во время этого обмена любезностями рядом нарисовалась Араминта с бокалом шампанского.

— Думаю, тебе это на пользу, — обратилась она к Китти. — Как я вижу, ты общалась без перерыва.

— О, спасибо. Да, все были так милы, за исключением того ужасного англичанина, что разговаривал с Хун Хуаном.

— Филип? Он обычно очень мил! — Араминта удивленно нахмурилась.

— Мил? Знаешь, что мне заявил этот сноб?! Я поинтересовалась, чем он занимается. А этот тип мне в ответ: «Я миллионер!»

Араминта стиснула локоть Китти и согнулась пополам от смеха. Пытаясь перевести дух, она сказала:

— Нет-нет, ты ошибаешься!

Но Китти продолжила гневную тираду:

— Ну, я такая ему в ответ: «А я миллиардерша, и что?»

Утирая слезы смеха, Араминта объяснила:

— Китти, это Филип Трейси, он не миллионер, он «миллинэ», то есть шляпник. Я уверена, он сказал тебе именно это. Он один из лучших дизайнеров шляп в мире, вот сейчас ты можешь увидеть его шедевр на Перринеум Ван.

Китти посмотрела на молодую шанхайскую светскую львицу, на голове которой красовался гигантский розовый диск с украшенной драгоценными камнями морской звездой из розовых рубинов в центре. Шляпа скрывала ее лицо на добрых три четверти.

— Неудивительно, что он так странно на меня посмотрел.

— Китти, ты вечно как ляпнешь!

Араминта все еще смеялась, когда кто-то подошел сзади и закрыл ей глаза рукой.

— Кто это? — хихикнула Араминта.

— Угадай с труа раз, мон шер! — прошептал ей на ухо мужской голос с весьма заметным французским акцентом.

— Бернар?

— Нет.

— Антуан?

— Нет.

— Ну уж точно не Дельфин? Сдаюсь!

Араминта резко обернулась и увидела улыбающегося китайца в классическом костюме-тройке и маленьких круглых очечках в черепаховой оправе.

— Оливер Цянь, вот негодник! Задурил мне голову этим нелепым акцентом! — Араминта засмеялась. — Оливер, ты уже знаком с хозяйкой этого великолепного поместья Китти Бин?

— Я надеялся, что ты меня представишь, — промурлыкал Оливер.

— Китти, это Оливер Цянь, мой старинный приятель из Сингапура и… мы ведь теперь какая-то родня через Колина? Оливер приходится родней почти всем азиатам, а еще он консультант в «Кристис».

Китти вежливо пожала ему руку:

— Рада знакомству. Вы работаете на аукционный дом «Кристис»?

— Именно так.