Проблемы в Городце. Спасти Московию.

– А вот об этом я с вами отдельно поговорить хочу, – покачал головой наследник.

– Тогда в церковь пойдем, – решил сотник. – В свою избу, уж простить прошу, не зову, места там нет. Все, что обороны касается, у отца Никифора храним. Пусть церковь наша небольшая, да каменная, огонь ей не страшен, а коли враги придут, самое ценное в погреб схороним. Там ни огонь, ни вода страшны не будут.

Тихо шепнув Горынычу, чтобы сплетнями свежими людей развлекал, но про войска и богов иноземных не проговорился, Елисей отправился на военный совет. Сам Змей и не думал о врагах рассказывать хотя бы потому, что у каждой головы на этот счет было свое мнение. А раз они не смогли прийти к согласию, лучше языки за зубами держать. Иначе скажешь что не то, потом доказывай Яге да Косте, а ныне и Василисе в придачу, что ты из самых лучших побуждений. Спасибо, коли в ящерицу трехголовую не превратят. Один раз довелось поквакать, да еще накануне Пятидесятницы. Повезло, что смилостивился колдун, вернул голос, дабы мог Змей Горыныч славить праздник, развлекать люд честной. Но это последний раз было, больше на милость можно не рассчитывать.

В церкви оказалось сумеречно, как оно обычно и бывает в таких вот небольших церквушках вдалеке от крупных городов. Небольшое каменное строение могло вместить всех обитателей такого же небольшого поселения. Обстановка внутри выглядела более чем скромной. Вместо алтаря непонятное сооружение с грубо прорисованными иконами, простые деревянные кресты, поставцы для свечей, иконостасы. Нет и намека на великолепие храмов Городца. Сквозь узкие окна с трудом проникали внутрь лучи солнца. Лишь они да небольшие лампадки перед ликами освещали помещение внутри.

– Не смотри, царевич, что убранство не богато, – забасил священник. – Вера, она не во внешнем, она в душе, в сердце.

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами, – Елисей опустился на грубо сколоченную лавку, после чего показал собеседникам, чтобы они устраивались рядом.

Разговор длился достаточно долго. Наследник подробно рассказывал, что за напасть идет на Московию, как можно бороться если не с войском реальным, то с теми силами, что поддерживают их свыше. На счастье юноши, во главе поселения стояли люди толковые. Они не впадали в панику, не спрашивали, что им делать, куда спасаться, как поступали некоторые обитатели других деревень. Они внимательно выслушали все, что мог рассказать Елисей Елизарович, после чего принялись думать, как лучше поступить.

Сотник советовался с юношей, есть ли смысл оборонять поселение, или стоит припрятать все ценное а людей и скотину уводить в леса. Священник же выспрашивал, не давал ли патриарх каких указаний, касаемо молебнов и иных ритуалов.

– Молиться каждому по вере своей, вот и все указания преподобного, – вздохнул Елисей. – Главное, чтобы молитва от сердца шла. А обороняться… Не думаю, что это будет хорошая идея. Численность войска нам пока не ведома, но лучше будет, ежели вы в лесах укроетесь. Конные туда не пойдут, а против пеших воинов вы уже защититься сможете. Засеки да завалы сделаете, они побоятся сунуться.

Сотник слушал внимательно, кивал, иногда уточнял что-то. После чего поблагодарил.

– Вовек добра не забуду, – поклонился он царевичу. – Благодарствую тебе и батюшке твоему. Кабы не вы, неизвестно, что бы с нами и было. Пусть люд у нас тут не робкий, но одно дело с диким зверем дело иметь, совсем другое, с врагом племени человеческого. Ничего, выдюжим. Землянки выроем, в них, коли придется, перезимуем. А так дроби да пороха у нас хватит. Коли в лес сунуться, встретить сможем. Кончится порох, так мы белку стрелой в глаз бьем, а по врагам тем паче не промажем.

Елисей не спорил. Собственно, спорить было не с чем. Люди осознают опасность, начнут готовиться к нашествию. Дальше – как повезет. Может, мимо пройдет орда, не рискнет двигаться по другим дорогам. Может, напротив, растечется по всем тропам, где коням пройти можно. Опять же, кустарник да трава коням на корм пойдет, деревья на топливо сводить. Или все же побояться. Вопрос, ответ на который можно дать только когда это самое войско увидят. Главное, чтобы они раньше Змея не заметили.

К тому моменту, как обсудили все важное, стемнело. На дворе крепости уже развели большой костер, над которым повесили огромный котел и варили кашу для Горыныча. Головы по очереди, а иногда на разные голоса рассказывали об очередной выходке бабки Матрены. Люди смеялись, качали головами, но не спорили. То ли слава далеко опередила самую вредную старуху Городца, то ли подобные люди встречаются в каждом более-менее крупном городе.