Пробуждение

– Я не прошу прощения. Таково и было мое намерение. – Сангрен посмотрел на Уилла со снисходительной улыбкой. – Нам нужно в самое ближайшее время определить, место ли здесь для вас. Это удается немногим, и стыдиться этого не нужно, но это будет испытание огнем. Уложи это себе в голову: Центр – меритократия, а не благотворительный детский садик.

Уилл снова почувствовал, что закипает, и с большим трудом сдержал гнев.

– Ты понимаешь, что поставлено на карту? Мы пребываем в состоянии всемирной драки на ножах. Удастся ли Америке и западным демократиям остаться самой могущественной, изобретательной и новаторской силой в мире? Или мы красивым жестом попросим пройти вперед Китай и Индию и скажем: «Йо, мы вас попозже догоним!» Твоему поколению предстоит выиграть или проиграть эту битву. Либо вы будете умны и сильны настолько, чтобы лидировать на линиях фронтов, либо нет. Как учителя мы обязаны продемонстрировать вам жесткую реальность того, что ожидается и требуется от каждого учащегося. Тебе придется делать все возможное, чтобы выжить здесь, а это будет тяжело.

Уилл заметил нечто особенное в глазах Сангрена. Левый зрачок у того был широким и абсолютно черным – словно в глаз капнули атропин. Из-за этой странной разницы создавалось ощущение, что на тебя одними и теми же глазами смотрят два разных человека.

Сангрен снова улыбнулся. Уиллу это не понравилось.

– Похоже, никто из наших мягкотелых стариков в администрации тебе это не объяснили так, как я.

– Столько слов мне не говорил никто.

– В таком случае, позволь мне стать первым, кто использует столько слов. У тебя пять недель, чтобы получить семестровый балл. Желаю тебе всяческой удачи. Похоже, она тебе понадобится.

Сангрен зашагал к выходу, на каждом шагу приподнимаясь на носках и насвистывая «Singing in the Rain»[20].

Уилл проводил его взглядом. Этот коротышка только что облил ледяной водой его чувство безопасности. А вдруг он не сумеет получить семестровый балл? А вдруг через пять недель ему укажут на дверь? Куда ему тогда идти?

Уилл вышел в коридор. Уроков у него сегодня больше не было. Он чувствовал себя потерянным и отчасти беспомощным. Шел и не обращал внимания, куда идет. В глубине коридора он услышал звуки фортепиано. Кто-то мастерски играл классику. Затем к аккомпанементу присоединился голос – женский, поющий на иностранном языке. Кажется, на французском. Голос заставил Уилла остановиться и замереть. Он был сдержанным, но мощным и невероятно эмоциональным. Он определил, откуда доносится музыка, и приоткрыл дверь.

Посередине комнаты стоял рояль. За роялем сидела Элиза. Это она играла и пела. Когда Уилл вошел, она умолкла.

– Прости, – смутился он. – Продолжай, пожалуйста.

Элиза нахмурила брови.

– Ты раньше никогда не слыхал «Лакме»[21]?

– Я раньше никогда не слыхал ничего подобного.

– Ну и нечего так сходить с ума.

Она начала сначала и импровизацией перевела классическую фразу в легкий джаз.

– Где ты училась? – спросил Уилл, ошеломленный ее мастерством.

– Мой отец – первая скрипка. Мать когда-то с успехом пела в ночном клубе в Гонконге. Так что у меня, можно считать, не было выбора, понятно?

– Похоже, тебя это сердит.

– Если ты в нашем возрасте не сердит на своих родителей, – буркнула Элиза, – то у тебя в голове тарелка.

Она снова начала играть и превратила мелодию в поп, R&B и хип-хоп. Потрясающе.

– Тебе стоило бы сделать музыку профессией, – сказал Уилл. – Я серьезно. Прямо сейчас.

Элиза рассмеялась.

– И что потом? Всю жизнь давать уроки фортепиано каким-нибудь отпрыскам провинциальных семейств, которым медведь на ухо наступил? Ради того, чтобы субсидировать мою страсть? Нет уж, спасибочки.

– А какая у тебя страсть?

– Обычная, – ответила Элиза, пробегая пальцами в глиссандо вверх и вниз по клавиатуре. – Писать. Записываться. Править миром.

Она посмотрела на Уилла в упор широко раскрытыми всевидящими глазами, но этот раз Уилл не отвел взгляд и был поражен чувством, что он уже видел эти глаза раньше…

– Я видела, что Сангрен задержал тебя после урока, – сказала Элиза, вернувшись взглядом к клавишам. – Врезал тебе под ложечку?

– В каком смысле?

– Не валяй дурака, Вест. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Уилл начал придумывать на ходу.

– Ну… он сказал кое-что, что сбило меня с толку…

Элиза стукнула крышкой рояля.

– Ты можешь перестать?

Уилл вздрогнул.

– Что? Что перестать?

Элиза встретилась с ним взглядом. Он попробовал предстать перед ней пустым и нечитаемым, но это разозлило ее еще сильней.

– Перестань прятаться. Может быть, благодаря этому ты выжил среди деревенщин в своем Нигдетауне, но ты в этой комнате не один умник. И ты ничего не добьешься, если не выберешься из-под своего камешка.

Уилл догадывался, что Элиза хочет ему помочь, что она по-своему, непросто тянется к нему. Точно так же, как утром, за завтраком к нему сделал шаг Аджай. Уилл глубоко вдохнул, а выдыхая, попробовал немного ослабить оборону.

– Наверное, я не знаю, как это делать.