Пробуждение Нави

Слова Светозарного почему-то из головы не шли. Неужели правда такое написано в Святой Книге? Никто из старых богов людей убивать не призывал, даже Чернобог был милостив к тем, кто его просил и приносил ему в жертву скот. Почему же тот, кто говорит «не убей», дает одной рукой и бьет другой?

Глава 10. Марья

Коня Святослава звали Горемыкой. Кличка эта, как казалось Марье, совсем ему не подходила. Будь ее воля, она звала бы его Ясно Солнце или Громовержец. Нравом конь обладал кротким, пусть и выглядел устрашающе. Горемыка с удовольствием ел яблоки и морковь, позволял расчесывать густую гриву, иногда в благодарность толкал Марью влажным носом.

Когда Святослав впервые сказал ей вычистить стойло, она долго топталась на пороге конюшни, прежде чем войти. Лошадей Марья никогда не боялась, но вот Горемыка внушал ей настоящий ужас. Теперь же, спустя всего-то полмесяца, она с удовольствием проводила все свое время рядом с этим прекрасным животным.

– Не вертись, – строго сказала Марья.

Горемыка недовольно стукнул копытом об пол, но позволил ей закончить дело. Довольная, Марья отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.

Теперь грива Горемыки была убрана в аккуратную косу, совсем как у его хозяина. Хвост тоже заплетен, шкура вычищена и расчесана, а копыта натерты до блеска. Осталось только кузнеца привести и заставить его подковать коня.

– Поглядите-ка, – раздался насмешливый голос, – а вот и маленькая помощница главы.

Марья развернулась и уставилась на застывших на пороге парней. Наверное, сейчас она выглядела совсем не так хорошо, как они: волосы растрепаны, лицо раскраснелось, рукава закатаны до локтей, еще и лошадьми пропахла.

– Может, тебе лучше здесь остаться? Будешь помощницей конюха, – хохотнул Ратигор.

– Нет, нет, ты что! – зашикал на него Михаил. – Марья ведь теперь под крылышком главы ходит. Не болтай лишнего, не то она пожалуется – и тебя из Ясностана домой к отцу отправят!

– Чего вам надо? – спросила Марья.

– Да вот, зашли поглядеть, чем занимается помощница Святослава. Мы-то думали, он учить тебя будет, а глава просто завел себе конюшенную девчонку.

– Вам даже к его коню прикоснуться не дозволено, – фыркнула она.

– А мы и не за этим сюда пришли.

Новобранцы вошли в конюшню и загородили собой выход. Марья непроизвольно сделала шаг назад, но тут же сжала кулаки, устыдившись собственного страха.

Будто почувствовав ее смятение, Михаил подошел ближе, заставив Марью прижаться спиной к стенке стойла. Гадко усмехнувшись, он тихо сказал:

– Расскажи-ка, что тебе пришлось сделать, чтобы оказаться в таком теплом месте?

– Да, – гоготнул Ратигор, – поведай нам, что ты такого умеешь, чего не умеем мы?

– Есть у меня одна мысль. – Михаил навис над ней. – Да только не пристало благородной девице заниматься такими вещами.

– Откуда ж в ней благородство? Чья ты дочь, а, Марья? – улыбка Ратигора была похожа на кривую трещину. – Кто твой папка? Пекарь? Кузнец? Как ни крути, а благородства в ней точно нет!

– Значит, правду говорят, а, Марья? – Михаил поставил руки по обе стороны от ее головы и наклонился так низко, что она почувствовала его дыхание на своем лбу. – Чего не хватало нашему угрюмому главе? Дочери или, – он усмехнулся, – еще чего?

Кровь прилила к лицу. Марья сама не поняла, как сумела вырваться и схватить вилы, опомнилась, только когда мальчишки попятились.

– Пошли вон! – выкрикнула она, потрясая оружием. – Иначе я вас на вилы насажу!

– Тише, тише! – Михаил рассмеялся. – Разве ему такие бойкие нравятся?

– Он ей все простит, как Бог прощает! – поддакнул Ратигор.

– Закройте свои рты поганые! Как вы… Да как вы можете говорить такое?! – от стыда и гнева на ее глазах выступили слезы. – Лучшего главы и пожелать нельзя, а вы…

– А мы видим, как сильно ты его желаешь, даже за вилы взялась, чтобы защи…

Марья без особой надежды сделала выпад вперед, но вдруг почувствовала, как зубья уперлись в мягкое. Она сморгнула слезы и увидела, что Михаил за живот держится. Его глаза так широко распахнулись, будто вот-вот выпадут из глазниц.

– Ты что наделала?! – завопил Ратигор.

Остальные мальчишки засуетились, поднялся шум, Марья отступила, прижалась к дверце стойла, Горемыка голову свесил и принялся жевать ее волосы.

– Что здесь творится?!

В конюшню вбежал запыхавшийся Колояр. Он кинулся к мальчишкам, задрал на Михаиле рубаху и громко сказал:

– Ведите его к святым сестрам! А ты, – он повернулся к Марье, – вилы опусти!

Она отбросила от себя вилы и прижала руки к груди. Новобранцы потащили Михаила прочь из конюшни.

– Что здесь случилось? – Колояр выпрямился, смотрел так сурово, что у Марьи все внутри сжималось.

– Они такое говорили…

– А ты решила их вилами проучить?! – возмутился наставник. – Не думал я, что от тебя столько бед будет!

Он схватил ее за руку и потащил к выходу.

– Что ты делаешь?! – Она попыталась вырваться, но Колояр держал крепко.

– Уму-разуму тебя поучить нужно! Где это видано, чтобы на братьев по вере с вилами кидались?!

– Но они…