Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

Концерт битлов на «Shea Stadium» в Квинсе продлился всего тридцать семь минут, за которые они спели всего двенадцать хитов и убежали. Этого хватило, чтобы половина зрителей оглохли, часть сошла с ума, машины «скорой помощи» долго вывозили людей с полностью рассыпанной психикой. В отличие от англичан из Ливерпуля Андрей пел незамысловатые песенки, брал «на слезу», не на энергетику, как они. Его концерт длился около двух часов, иногда с перерывом, как сегодня. Столько времени уходило на восемнадцать песен репертуара детского ансамбля. Ирина раскинула перед концертом цифрами – получилось, что песни «Ласкового мая» оказались в два раза длинней, чем у битлов. В среднем по шесть минут, когда Пол и Джон укладывались в три.

К счастью, бывший наш народ никуда в тот вечер не торопился и подпевал «Седую ночь» с таким желанием, что Андрей мог вообще не петь. Что он и делал, постоянно выставляя перед собой микрофон, будто предлагая народу ему помочь. Час пролетел незаметно, пора было уходить на перерыв. В последние годы он в обязательном порядке включал его в контракт – ломило в коленях, мучила одышка, надо было менять рубаху, брюки и даже трусы – за час все становилось мокрым от пота. Обычно в этот момент «из кустов появлялся белый рояль». Тоже артист, который выходил спеть всем известные шлягеры и дать Андрею Александровичу передохнуть. Леня Усатый, он же Леонард Лев, предложил пригласить старого друга Вилю Токарева. Того самого, с которым Андрей когда-то объездил половину Советского Союза, а с Ромой Абрамовичем они нарубили первые мешки с деньгами.

На границе между бейсбольным полем и трибунами раздались взрывы. В небо над полем взлетели петарды и рассыпались миллионами сверкающих разноцветных блесток. Кабацкие музыканты засияли от счастья и ударили по струнам. Под дождем разноцветных блесток на сцену бежал бесподобный, усатый Виля Токарев. Он успел обнять Андрея, когда тот весь мокрый катился ему на встречу. Виля «затопил по полной».

Бабы любят чубчик кучерявый,Всюду бабы падки до кудрей.

Как увидят чубчик кучерявый,Замурлычут ласковей, добрей.

В раздевалке, куда вернулся на перерыв Андрей, глухо отдавались Вилины куплеты. Ирина сидела на стуле и с облегчением вздохнула, когда увидела Андрея. Он бросился к бутылке с водой, вылил ее на голову и рванул в душевую. Через несколько минут вернулся в махровом халате – оставалось полчаса, чтобы прийти в себя. Напротив душевой на широкой скамейке для бейсболистов сидел человек. В нем довольно трудно было узнать Олега Даниловича Калугина. Он поднялся, поправил пиджак и подошел к Андрею. Короткая стрижка седых волос, тонкая шея и сильно заостренный нос. Несмотря на жару, одет в костюм.

– Здравствуйте, Андрей Александрович!

– Здравствуйте, Олег Данилович! Вы правда американский шпиен? – Андрей хотел быстрее закончить никому не нужную встречу. Положил руки на пояс, начал до хруста крутить головой – показывая всем видом, что готов выслушать старика из уважения к возрасту.

– Не только американский, Андрей Александрович. Но это не имеет отношения к делу.

– Так о чем вы?

– Как вы помните, наше знакомство состоялось при трагических обстоятельствах. Но и это не главное.

Калугин словно гипнотизировал Андрея, смотрел не мигая ему в глаза.

– Олег Данилович, мне на сцену бежать, не тяните кота за хвост. Если вы поиздержались, так и скажите, сколько вам дать. Вы нуждаетесь? Не стесняйтесь!

– Андрей, не хами, – не выдержала Ирина. – Мы всего не знаем. Если бы не он, ты сидел бы директором клуба в Привольном – это в лучшем случае.

– А ты…

Андрей не успел продолжить, его перебил Калугин:

– Я ничего не прошу. Просто выслушайте, и я уйду.

– Ну хорошо, – согласился Андрей и принялся вытирать мокрые волосы полотенцем.

– Я служил начальником охраны отца Ирины Михайловны и не мог не проверить людей, вступивших в контакт с охраняемым лицом.

– Вы о ком? – вновь сорвался Андрей.

– Да помолчишь ты, наконец! – крикнула Ирина. Она сильно волновалась, будто предчувствуя что-то совсем неладное.

– Спасибо, – сказал в ее сторону Калугин и продолжил: – Я проверил вас. В ночь после нашей с вами встречи у мамы Михаила Сергеевича поехал в архив и истребовал все, что соответствовало вашим полным инициалам. Оказалось, что на вас, малолетку, в Управлении КГБ по Ставропольскому краю заведено дело. Из него удалось выяснить вашу родословную, и она никак не соответствовала статусу наглого малолетнего прилипалы из детского дома.

– Что вы говорите! – с напускным удивлением вставил реплику Андрей, но было видно, как он сжался, перестал вытирать волосы.

– Ваша мама, Валентина Барсукова, получила фамилию от матери. Ее звали Екатерина Барсукова, она умерла в лагерях в 1952 году.

– За что бабушку-то в лагеря? – Андрей насторожился.

– Во время войны Екатерина Барсукова, ваша бабушка, вышла замуж за немецкого офицера и родила от него дочь – вашу маму.