Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Стихотворения, написанные В. В. Набоковым в Берлине в 1923 г., когда мы оба принадлежали к литературному кружку, который назывался «Братство Круглого Стола» (название было придумано Л. И. Страховским-Чацким) и собирался большей частью у меня на квартире (9, Байрише штрассе, Берлин – Вильмерсдорф). Стихотворения представляют собой эпиграммы на некоторых (не всех) членов кружка. Не представлены: Л. И. Страховский (Леонид Чацкий), В. Л. (Корвин) – Пиотровский, В. А. Амфитеатров-Кадашев. Н. В. Яковлев и А. С. (?) Арбузов были на периферии кружка[826] и редко посещали собрания. Сохранилось несколько протоколов собраний, которые составлял Л. И. Страховский, и несколько его карикатур[827].

[Автограф Набокова без даты и подписи:]

Как долго спит, о струнный Струве,твой поэтический Везувий!

* * *Когда мы спорим с Куммингом[828],то в комнате безумен гам.* * *Когда громит нас Яковлев,тогда дрожит, заплакав, лев.

* * *Большой роман принес Лукаш.А ну, любезнейший, покаж!* * *В стихах я на борьбу зову

и отдаю Арбузову.* * *Не знаешь ты, Татаринов,что каждый стих и стар и нов.* * *На голове земли, я, – Сирин —

Как ухо, в небо оттопырен[829].

Вскоре после смерти мужа Вера Набокова получила от Г. П. Струве письмо о его намерении опубликовать статью о Кумминге, Яковлеве и Арбузове и ответила ему следующее: «Честно говоря, мне кажется, что момент для подобной публикации выбран не слишком подходящий. С одной стороны, хотя Яковлев, Вы и Лукаш были его друзьями, с Арбузовым он был едва знаком, а к Куммингу относился с глубокой неприязнью. Если же Вам все же так хочется это напечатать, пожалуйста, подождите несколько месяцев»[830]. Статья, однако, была тогда же опубликована, и Струве 7 сентября 1977 года писал В. Е. Набоковой с извинениями:

Арбузова (книжника) В. В. все-таки знал тогда. Включение его в стихотворение меня самого удивило, потому что он, кажется, всего раз был на собраниях этого «кружка». Кумминга, которого я потом ни разу не встречал, В. В. мог знать по «Рулю». Может быть, он потом его и не любил, но выбор членов кружка (т. е. их фамилий) был его собственный (большую роль играли рифменные соображения). Почему-то он, например, не включил двух самых активных членов этого кружка: Леонида Чацкого (Страховского, племянника М. И. Ростовцева[831]), который был секретарем, вел протоколы и рисовал карикатуры, и В. Л. Корвин-Пиотровского, о стихах которого В. В. позже очень лестно отзывался…[832]

Протоколы заседаний «Братства Круглого Стола»