Продавцы грёз. Том второй

— Что — это же? — спросила Силия. Строгий взгляд ее разноцветных глаз вновь обратился ко мне.

— Это лучшее, что я видел, — признал я. — Хоть это и неправильно. Это — зло. Но меньшее из тех, что я видел раньше. Возможно, я бы даже согласился погибнуть ради такого Отражения, но…

Я не договорил. У меня была цель.

Силия поднялась с крылечка и отряхнула подол.

— Если не будет Аларии, то смысл в тебе, как в Представителе пропадет. — Она на миг замолчала. — Твоя рука болит?

— Немного, — кивнул я. — Но воспоминания — больнее.

— Понятно… У тебя еще есть время подумать, Алексей. Я впущу тебя в домик.

— Я подумаю.

Глава шестидесятая

— Одежда или смерть! — рявкнул я, выскакивая из кустов и тыча в прохожего пистолетом.

Но вместо поднятых кверху лапок я услышал поток брани и чуть не получил в брюхо порцию свинца, пущенную из обоих стволов двустволки. Несмотря на то, что патроны были заряжены дробью, меня не зацепило. А вот кустам слева пришлось несладко. Выругавшись, я выстрелил в землю и снова ткнул пистолетом в свою жертву.

— А за такое можно и жизни лишиться, — зловеще сказал я.

Впрочем, теперь у путника желание рыпаться пропало совершенно: перезарядить ружье, находясь под моим прицелом, он, конечно же, не успел бы. Повинуясь моему жесту, он бросил на дорогу разряженную двустволку, рюкзак и начал стаскивать ботинки. Смотрел он на меня при этом зверем.

— Вернешься через пятнадцать минут, — сказал я, когда моя жертва осталась в одних трусах. — Заберешь все, что я оставлю. И, кстати, можешь обуться.

Несмотря на такую щедрость, мужик еще раз меня обматерил. Я заткнул его еще одним выстрелом, пущенным в землю. Бедняга бросился бежать навстречу закату, сверкая голыми ляжками и матерясь на чем свет стоит. Картина была презабавная.

Когда его спина исчезла в наступающей полутьме, я быстро переоделся, свалив свою одежду в кучу. Ну, не садист же я отправлять мужика в город в одном нижнем белье. Быстро перерыв рюкзак, я вытряхнул то, что мне не было нужно (в том числе и шкуры с отличной отделкой, хотя, могу ручаться, стоили они прилично) и закинул его за спину. Подумав, разрядил револьвер и бросил его поверх одежды. Наверняка он покроет ущерб, который я нанес прохожему. Завершив все дела, я свернул с дороги.

Найти наше с Силией укрытие оказалось не так просто. Если бы не красный фонарь, мерцающий в моей голове, я бы бродил еще очень долго. Впрочем, мы того и добивались — чужие взгляды нам были не нужны. Да и противник, опоздавший на наши с Авером разборки, находился всего в двадцати пяти или тридцати километрах. Наконец, разорвав рукав своей новой куртки об особо цеплючий куст, я выбрался на небольшую лесную полянку.

— Чего так долго? — недовольно спросила меня Силия.

— Меня вообще-то чуть не убили, — пробурчал я в ответ. Такое безразличие немного раздражало.

— Я слышала выстрелы, но ты остался жив, я видела.

— А если бы меня смертельно ранили?

— У меня бы было на одного противника меньше, — пожала плечами девушка.

«И ты вряд ли пережила бы следующего», — хотел сказать я, но промолчал. Она и так прекрасно это знала.

— Я есть хочу, — немного капризно сказала Продавец грез.

— Посмотри, какая у меня новая куртка и штаны, — похвастался я, игнорируя ее нытье. Если она за меня не очень-то беспокоилась, так пусть потерпит. Веду себя, как ребенок? Возможно. Но мне это даже нравилось. Иногда можно и повалять дурака. По крайней мере, пока я нахожусь в относительной безопасности. И когда рядом сидит симпатичная девушка, которую можно немного подоставать.

— Убожество, — прокомментировала Силия. Кажется, она приняла эту игру. Что ж… это… Даже не знаю, как к этому относиться.

— Я знаю. Но это лучше, чем ободранная и окровавленная одежда. Сейчас поищу еды.

Силия захлопала в ответ в ладоши. Наверняка она тоже ничего не ела уже сутки, а привычки голодать не заимела. Впрочем, даже если ты привык жить впроголодь, перетерпеть сутки без еды не так уж и легко.

Я вытащил из рюкзака все содержимое, которое счел полезным еще на дороге. Его оказалось не так уж и много: две банки консервов, полупустая коробочка с бульонными кубиками, буквально каменные сухари, небольшая коробочка, которую я принял за аптечку, и бутылка, от которой здорово несло сивухой. Помимо этого к рюкзаку был прицеплен небольшой котелок, на моем новом поясе красовался здоровенный охотничий нож, а в кармане куртки была мятая пачка папирос и кремневая зажигалка.