Профессионалы

Потом пришёл черёд АПЛ «Орёл». К армаде устремились двадцать четыре ракеты П-800 «Оникс», также имевшие специальные боевые части. В конвое ещё оставалось достаточное для его обороны количество боевых кораблей, но большая часть электроники уже была выведена из строя, система «Иджис» не функционировала, зенитчики были ослеплены многочисленными вспышками. Поэтому все двадцать четыре ракеты уверено нашли свои цели. Теперь выбивались крейсера, эсминцы, плавбазы «Эмори С. Ленд» и «Фрэнк Кейбл», транспорты-сухогрузы Т-АК3002 «Джеймс Андерсон», Т-АК3008 «Джон П. Бобо», транспорты-контейнеровозы T-AKR3015 «Гарри Л. Мартин», T-AKR3016 «Рой М. Уит», командный корабль «Mount Whitney», на борту которого находились командующий операцией четырёхзвёздный адмирал Филипп Скотт Дэвидсон (прозвище «Фил») и президент Соединённых Штатов.

Когда возможности ПВО армады были практически сведены к нулю, настала очередь четвёрки «Белых Лебедей», поднявшихся в воздух с ВПП аэропорта имени Симона Боливара. Пепла над Центральной Америкой было немного, и лётчики почти не рисковали. Четыре Ту-160 нарезали над Карибским морем широкие круги, выборочно отстреливая всё, что даже теоретически могло представлять опасность для немногочисленного флота Венесуэлы: фрегаты, сторожевые корабли береговой охраны класса «Legend», две всплывшие на поверхность многоцелевые АПЛ типа «Лос-Анджелес». Армаду сопровождало пять лодок этого типа. Две из них получили критические повреждения от близких термоядерных взрывов и пошли ко дну, ещё две, подобно оглушённым рыбам, всплыли на поверхность, а пятая во все лопатки удирала от выпущенной «Казанью» торпеды «Физик-2». АПЛ не имела ни одного шанса, но её экипаж об этом ещё не догадывался.

К уцелевшим в термоядерной бойне судам от далёкого южноамериканского берега уже спешили десять венесуэльских фрегатов с призовыми партиями на борту.

Побоище при Ямайке оказалось последним эпохальным событием Третьей мировой войны. Впереди ещё оставались высадки десантов в Норвегии, Дании и Великобритании, разоружение американских контингентов в Средиземноморье. Но термоядерная фаза войны на этом закончилась. Все последующие взрывы термоядерных боеприпасов были исключительно подземными и обходились без человеческих жертв.

Часть 3. Старый дипломат

Лавров не просто считался очень хорошим, профессиональным дипломатом, имевшим бесценный опыт по защите интересов страны не только в министерском кресле, но и представляя её в ООН. Он был ещё и необычайно работоспособен, многие десятилетия таскал на себе воз неподъёмных проблем и умудрялся находить выход из патовых ситуаций. Сейчас, на пороге семидесятилетия, ему стало особенно тяжело, так как количество задач росло как снежный ком, а помощников явно недоставало. А тут ещё и проблемы со связью. Пока шли боевые действия и он в основном держался за спиной Шойгу, беря на себя инициативу только в крайних случаях, с этим ещё можно было мириться. Но сейчас, когда бои заканчивались, пушки смолкали и вновь начинали скрипеть перья, его роль стремительно выдвигалась на первый план. Телефонные переговоры не могли полностью заменить живое общение. И проекты многостраничных международных договоров тоже очень трудно было править «на слух». Из бункера нужно было срочно выбираться.

С новой столицей они с Шойгу уже давно определились. Не затронутый термоядерными бомбардировками Новосибирск подходил для этой роли как нельзя лучше. Полуторамиллионник с хорошо развитой инфраструктурой, расположенный почти в самом центре Евразийского континента, обладал вполне достаточным для стольного града потенциалом практически во всех аспектах, и, главное, в отличие от перезрелой Москвы, ему было куда развиваться. В плюс учитывался и здоровый континентальный климат – солнца в Новосибирске на четверть больше чем в Москве, зимой по-настоящему холодно, а летом жарко. Ну, а про логистику перевозок и говорить нечего. Как и про выправление демографического и культурного дисбаланса. Всё это было важно, но меркло перед основной причиной – возможностью вырваться наконец из тухлого предельно забюрократизированного болота, избавиться хоть на время от армии паразитов, со всех сторон присосавшихся к государственной кормушке. Вдохнуть полной грудью чистый сибирский воздух и начинать строить здоровое общество. Те из помощников Лаврова, которые пользовались его безусловным доверием, были уже там, готовили почву, подбирали помещения. Пора было и самому ехать в Новосибирск, но сначала надо было выбраться из бункера, входы в который были смяты и заплавлены звёздными давлениями и температурами термоядерного взрыва. Сейчас единственной связью с земной поверхностью была тоненькая ниточка телефонного кабеля.

Метростроевцы, работая в четыре смены, уже били в известняке штольню, но до завершения работы оставалось ещё несколько дней.