Профессорятник

А, во-вторых, подо мной не конь вороной, а продавленный диван, с некогда кишевшими здесь клопами. Не знаю, какими былинными героями вы с Лашовым себя ощущаете, но я посередине между вами чувствую себя натуральным Петром Илъичом!!!

На последней фразе фаза релаксации для «мушкетеров» окончилась. Хохотали до упаду.

26. «ВАЛЕНКАМИ» ПО

ПРОФЕССОРСКОЙ РЕПУТАЦИИ

Кто из нас, успевший пожить при социализме, не помнит глубоко почитавшейся народом развлекательной радиопередачи «В рабочий полдень»,

когда на всю страну транслировались концерты по заявкам трудящихся. Передавали народно-патриотические песни, любовно-лирические, монологи известных юмористов и т. д. Сегодня можно сколько угодно иронизировать по поводу содержания программ таких концертов, но, по мне, так это было куда приятнее, чем принимать сегодня с утра до вечера бесконечные «грязевые ванны», хоть по радио, хоть по «зомбиящику».

Тогда же ходил забавный анекдот о прицепщике Васе, который многократно повторял один и тот же заказ на полюбившуюся ему песню «Валенки» в исполнении несравненной Руслановой. Но однажды он почему-то изменил своему вкусу и попросил исполнить полонез Агинского. И вот тут-то его ожидал настоящий «облом», потому что ответ редакции был суров и нелицеприятен: «не выпендривайтесь, дорогой Василий, а слушайте, как и прежде, ваши любимые «Валенки».

Не исключено, что именно этот анекдот и надоумил гораздых на розыгрыши друзей профессора Литовки заказать в честь юбилея своего негласного «босса» (притом от его имени!) ту самую мелодию, которая так полюбилась прицепщику Васе. Оно бы еще и ничего, да прозвучали «Валенки» в перерыве научной тусовки в Доме ученых им. М. Горького Академии наук СССР на Дворцовой набережной, где работали десятки научных секций по различным направлениям фундаментальной и прикладной науки, и не исключено, что многие представители ученого бомонда объявленное музыкальное пристрастие Олега Петровича приняли за «чистую монету».

Его ярости не было предела. Так обос...ть его музыкальный вкус в глазах научной общественности (в том числе, перед юными аспирантками и «кандидатшами») до сих пор не решался никто. Конечно, вдохновителей этой наглой затеи вычислит было нетрудно, даже без помощи дедуктивного метода, но вот установить имя конкретного исполнителя (подставного подателя заявки), с тем, чтобы не то, что набить морду, но обучить соответствующему этикету и указать на место — дело было потяжелей.

Увы, авторство заявки так и осталось неразгаданной.

А униженного и расстроенного Петровича вскорости ждала еще большая неприятность. Оказавшись участником очередной научной тусовки в г. Пермь, он со товарищи вознамерился отобедать в местном ресторане, где ненавязчивый советский сервис окончательно вывел его из равновесия. Обслуживание в ресторане живо напоминало сцены из фильма 60-х годов «Дайте жалобную книгу», когда продавщица на просьбу помочь выбрать подарок, отвечала: «Товары на полке, глаза имеете» и не морочьте, мол, голову. Около часа прождавшие заказа, посетители изнемогали от голода (и жажды!). Проходившие мимо официантки не только не удостаивали «голодающих» никаким вниманием, но и дерзко грубили (мол, «у нас не сто рук», «подождете, не помрете», etc.), правда, без использования ненормативной лексики. Создавалось впечатление, что знаменитое выражение: «жри, гадина, что дадено» было припасено на потом.

Томительное ожидание закончилось крайне неприятным образом, после того, как Олег Петрович крайне необдуманно прихватил за фартук, как ему казалось, пошатывавшуюся молодую официантку кариатидного типа с фингалом под глазом и задал ей, честно говоря, вопрос с двусмысленным подтекстом:

— Слушай, красавица! Ну, когда же ты изволишь нас, наконец, обслужить, или тебя уже сегодня обслужили — ходишь дутая и неудовлетворенная!

И тут случилось невероятное. Подобно дикой кошке, девушка вцепилась острыми ногтями в широкое лицо Литовки, царапаясь и изрыгая ужасные проклятия в его адрес. С большим трудом психопатку, оставившую зримые следы ногтей на лице Петровича, удалось отцепить и с помощью подоспевшего милиционера оттащить в сторону. Но научная тусовка для вспыльчивого профессора на этом была окончена, так и не начавшись. Возникла совершенно дурацкая ситуация, требовавшая ясного ответа, как минимум, на два вопроса: как объяснить отсутствовавшим коллегам случившуюся «расцарапанность» лица, и что ответить по приезду домой любимой жене Ларисе?