Прогулки по Средневековью. Война... Чума... Инквизиция...

Как мы уже упоминали, значительную часть собранного в период с 1809 по 1813 год архива Льоренте не успел вывезти из Испании во время бегства, и, хотя страницы книги пестрят отсылками к реальным сохранившимся документам, в тексте часто встречаются ремарки наподобие «известный человек мне рассказывал», «со слов одного священника» или «по моим воспоминаниям» — то есть едва ли не половина зарисовок об ужасах инквизиции документально не подтверждена. Однако тогдашняя либеральная и просветительская общественность Европы услышала именно то, что хотела услышать: пытки, застенки, костры. С 1700 по 1808 год в Испании было сожжено 1578 человек! Кошмар! (Это в среднем по 15 человек в год, что ну никак нельзя назвать «массовым террором», да и есть весомые сомнения в точности цифр, приведенных Льоренте.)

Тюрьма, где заключенных инквизиции пытали различными способами. Справа кардинал, который наблюдает. гравюра, Амстердам, 1752-1789

Дальнейшая история Хуана-Антонио Льоренте еще интереснее. После грандиозного успеха «Критической истории испанской инквизиции» в 1822 году он выпускает пухлый двухтомник «Политические портреты пап» с описанием интриг в курии, скабрезными подробностями и скандальными анекдотами. Тут не выдерживает даже профессор Лозинский, работавший, заметим, в 1930-е годы и являвшийся марксистом не меньшим, чем И. Григулевич: «Написанная с большим подъемом, книга страдала местами некоторыми преувеличениями и подала повод к обвинению Льоренте в

искажении фактов и вымышленном оскорблении памяти многих пап».

Вот так — «страдала местами некоторыми преувеличениями». И это в 1936 году говорит, подчеркиваем, бывший член редакции журнала «Атеист» и международного бюро Общества воинствующих безбожников, заведующий отделом религии и атеизма стран Европы и Америки музея религии АН СССР и прочая, и прочая. Проще говоря, Льоренте решил, что, если общественный запрос на «подвалы инквизиции» успешно удовлетворен, можно включать фантазию и ударить по высшему авторитету — папству, используя самые вульгарные клеветнические приемы и грязные сплетни.

Однако не тут-то было! «Политические портреты пап» вызвали после публикации такую бурю негодования, что в конце 1822 года Льоренте выслали сначала из Парижа, а потом и вовсе из Франции — книгу признали не просто оскорбительной и диффамационной, но и непристойной. Льоренте возвращается в революционную Испанию, где ему уже не грозили преследования, и год спустя навеки исчезает из истории.

Однако его главный труд, «Критическая история испанской инквизиции», свое дело сделал — просвещенная Европа не стала разбираться, что там правда, а что вымысел или «некоторые преувеличения», и приняла изложенное на веру.

«Черная легенда» восторжествовала. Конечно же, огромную роль в ее поддержании и развитии сыграли просветители XVIII века — в их лучезарном мире современности, знаний и просвещения не находилось место этому олицетворению «мрачного Средневековья», с присущими ему грубостью, невежеством, приматом религии, предрассудками и прочими язвами эпохи. Достаточно вспомнить Вольтера и его лозунг относительно католической церкви: «écrasez l'infâme» — «уничтожьте подлую» или, в более адаптированной к русскому языку версии, «раздавите гадину».

Сюда же отнесем и Дени Дидро с его резко антиклерикальным романом «Монахиня» и определением «жестокость и варварство» в адрес Sanctum Officium в совместной «Энциклопедии» с д'Аламбером; Монтескье в своем «Почтительнейшем заявлении инквизиторам Испании и Португалии», от лица еврея осуждающий бесчеловечность, нарушение естественного закона и христианской морали — несть им числа. Эпоха просвещения почти завершила создание крайне отталкивающего и вызывающего ужас образа.

* * *

Впрочем, и Хуан-Антонио Льоренте не был создателем «черной легенды», он лишь впервые частично задействовал архивный материал. До него рассказы об инквизиции основывались или на слухах, или являлись протестантскими памфлетами, назвать которые «историческими исследованиями» язык не поворачивается.

В 1567 году в Гейдельберге вышел объемный труд неизвестного, взявшего псевдоним «Регинальд Монтанус» с названием «Коварства святой испанской инквизиции» (Sanctae Inquisitionis Hispanicae artes) — обычный набор саспенса для впечатлительных барышень и красноречивых лютеранских проповедников. Монтанус предположительно был севильским последователем Лютера, арестованным Священным трибуналом и впоследствии бежавшим из тюрьмы — в последнее поверить трудно, поскольку случаи побегов из инквизиционных тюрем относятся к разряду статистической погрешности, хотя, конечно, всякое случалось.