Прогулки по Средневековью. Война... Чума... Инквизиция...

Иллюстрация из книги Генриха Кунрата «Амфитеатр вечной мудрости» 1595 года.

В сухом остатке: ожидается триумфальное воскрешение основанной на удивительной магии древнеегипетской религии, каковая сменит хаос и безнадежность, позволит воссиять потерянной с веками мудрости и волшебным знаниям былых времен — тому дано особое, уникальное знамение, пророчество, свидетельствующее о наступлении новой эпохи!

Теперь догадайтесь, что это за мистическое знамение.

Верно — гелиоцентрическая концепция Коперника, ясно дающая понять, по мнению Бруно, что свет древнего Египта возвращается.

Вот такой, с позволения сказать, «ученый».

* * *

Можно без обиняков заявить, что на костер Джордано Бруно под руки привели Козимо Медичи, приказавший перевести «Герметический корпус», и интеллектуальная секта флорентийской «Платоновской академии» во главе с Марсилио Фичино, большим поклонником которого Бруно являлся. Герметика и оккультизм становятся его idee fixe до конца жизни, без них не обходится ни одно сочинение. Причем если Фичино пытался криво-косо примирить христианство и «древнеегипетскую магию», то Бруно пошел дальше и скатился к откровенному язычеству.

Слышим возражения: ну раз магия для тех времен была естественной и обязательной частью мировоззрения, так что ж в этом необычного?! Может быть, все научные трактаты тогда писались в подобной стилистике?

Гео- и Гелиоцентрическая системы мира.

Берем с полки книгу Николая Коперника «О вращении небесных тел» — ведь именно вокруг нее и ломаются копья. Открываем. На первых страницах читаем посвящение папе Павлу III, с упоминаниями великих ученых и философов античности: Плутарха, Цицерона, Лисида. А дальше?

А дальше мы наблюдаем сугубо научное произведение. Обоснование сферичности Земли и вращения планеты вокруг своей оси. Тригонометрия и таблицы синусов. Опровержение заблуждений Античности и в частности концепции Птолемея. Описание астрономических приборов, звездный каталог, движение Луны по замкнутой орбите, объяснение лунных и солнечных затмений, расчеты расстояний от Солнца до планет, принцип относительности движения и так далее. Никакой мистики и пространных оккультных пассажей.

Справедливости ради заметим, что герметическая традиция тогда была настолько сильна, что Коперник не удержался и процитировал фрагмент из «Асклепия» — трактата, в котором Гермес Трисмегист беседует с Асклепием о творении мира и божественной иерархии, — фрагмент, в котором говорится о мистико-магическом почитании Солнца в Древнем Египте. Но и только.

Книга Коперника — это прежде всего математика, физика, астрономия. Как раз то, чего вообще нет у Бруно, являвшегося крайне посредственным математиком, зато «радикальнейшим из магов»; для него теория Коперника — это «иероглиф, герметическая печать, которая скрывает могущественные божественные тайны и в секрет которой он проник».

Сам Бруно относился к Копернику следующим образом, что ясно показано в сочинении «Великопостная вечеря»:

«…Коперник, достойный человек, совершил великое открытие и сам его не вполне понял, поскольку был всего лишь математик; Ноланец постиг истинный смысл чертежа Коперника, увидел в нем сияние божественного смысла, иероглиф божественной истины, иероглиф возврата египетской религии — одним словом, тайны, скрытые от жалких, слепых оксфордских педантов».

(Фрэнсис Йейтс. Джордано Бруно и герметическая традиция. Чикаго, 1964.)

Еще одной отличительной особенностью сочинений Бруно является невероятно сложное для понимания изложение материала; даже в XVI веке, когда вычурный язык трактатов считался проявлением хорошего вкуса и образованности автора, книги итальянца были неприятным исключением.

В 1588 году Джордано Бруно приезжает в Прагу, надеясь добиться расположения императора Рудольфа II, известного своим покровительством не только наукам, но и оккультизму, астрологии и алхимии. Императору посвящается книга «Сто шестьдесят тезисов против математиков и философов нашего времени», написанная неудобоваримым языком, непонятная по содержанию и включающая загадочные магические диаграммы — вероятно, Бруно предполагал, что Рудольф, сам увлеченный герметикой, поймет «тайное послание» зашифрованное в «Тезисах», но его расчеты не оправдались.

Геоцентрическая система Птолемея.

Император не предложил итальянцу должность при дворе или в пражском университете, прислал три сотни талеров (обычный вежливый ответ в благодарность за посвящение книги), и с тем Бруно несолоно хлебавши вернулся в Германию. Тот факт, что он не сумел зацепиться в Праге, «столице магов», говорит о многом — вероятно, даже для Рудольфа II буйный Ноланец оказался чересчур «странным».