Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

— Чем-то "родным и знакомым повеяло"… Радует слово: "отдалённое". Надо понимать так: сегодня сам на себя "каркнул", но, не стоит особенно волноваться, "карканье" твоё сбудется не скоро? Так?

— Так.

Главный храм монастыря уцелел. Святые сестры более десяти лет трудятся над возрождением древней обители, но они всего лишь слабые женщины. Трудностей много, и главная из них: "как изгнать из монастыря потомков прежних гонителей монахинь? как выселить тех, кто семь десятков лет назад принял из рук новой власти отнятый у них монастырь"?

— Следует применить поговорку: "с чужого коня посреди грязи слезешь!" — вмешался "нечистый" — нужно жестко, как прежде обошлась советская власть с монахинями, поступить и с теми, кто влез на монастырскую землю.

— Оно так, но всё же…

— Можно и так воздействовать на психику тех, кто сдури, построился на проклятой земле: совершать ежедневные "крестные ходы" вкруг монастыря.

— Хороший вариант! Впечатляющий. Есть "но": если монахини начнут совершать частые крестные ходы, то, как такое объяснить "мирским", что проживают на монастырской земле?

— "Освещением обители".

— Но почему часто?

— Разве крестные ходы вредны для обители? Полезные и очистительные! И чтобы насельницы не засиделись.

— Можно думать, что "мирские", глядя на крестные ходы монахинь, признают легенду о проклятии, ужаснутся и уйдут из пределов монастыря?

Плохо знаешь нас!

Ещё немного о проклятиях: рассказывают, что когда государь Петр вооружившись топориком приступил к "рубки окна в Европу" в облюбованном месте, то ему в сем благородном и святом деле зело воспротивились тамошние чухонцы. Упирались и не хотели покидать заболоченные, но родные и любимые места.

Но с царями накладно спорить, себе дороже обходится. Изгнанные с родных мест аборигены ничего, кроме проклятья на покидаемое место, наложить не могли. Кто они по вере были — не могу сказать, но думаю, что язычники. Какова была сила проклятий язычников, и какова была сила проклятья христианок из реквизированного монастыря — не берусь сравнивать, но думаю, что вес и качество проклятий монахинь, был не в пример выше чухонского. Впрочем, во мне говорит местный патриотизм, возможно, что и чухонцы, изгоняемые царём, были не подарок! Первое.

Второе: строительство "града Петрова" сопровождалось кончиной большого числа строителей. Не секрет, что "работные люди" умирали тысячами, всякий знает, что "вторая столица" Руси стоит на костях её строителей. Вопрос: мог, хотя бы один из "работных людей", умирая от болезни, проклясть тех, кто кнутом "вдохновлял на труд?" Если "да", то этого вполне достаточно для не уютного проживания в этом граде ныне.

Нечего сказать, красив град Петра, много в нём интересного. Погостить в нём какое-то время — одно, но жить постоянно — тяжко.

— Проклятье на монастырь наложили святые люди, монахини. Может ли сегодня, не менее святой, чем древняя монахиня, служитель культа, священник, снять чужое и древнее проклятье? Если оно, разумеется, было? Кто сегодня окажется сильнее: древние "налагатели" проклятий, или сегодняшние "специалисты" по избавлению от таковых?

— Нужно пробовать. Как можно кому-то присуждать награду без соревнования? — уклонился бес от прямого ответа.

На момент выселения монахинь, монастырь имел возраст более ста лет. С приходом новой власти "монастырская" жизнь окончилась. Это были прекрасные времена смен названий и перемены понятий. Законов не было, и монастырь окрестили "городком рабочих". Как ещё?

Монахини — это монахини, и, разумеется, никакой нумерации келий при их житии в монастыре не было. Да и греховное это дело: "нумера" сёстрам давать! С "нумерами" кто-то будет "первым", а кто-то в — "хвосте". А это негожее дело, нечистое! Зачем антихристовы учёты в обители? Каждая насельница знала, кто и в какой келье "несёт обет монашества".

Трудящиеся, получившие "подарок" от советской власти, немедленно исправили упущение монахинь и каждому дому-кельи присвоили номер. Нашей достался 106. Отец и мать получили половину кельи потому, что добывали "хлеб насущный" вождением "городского электрического транспорта": трамвая.

Семейные предания говорят, что подругу свою и мать нашу, отец встретил в трамвайном парке: на то время она лихо гоняла вагоны по губернскому городу. Потом у них были "соревнования". "Страна советов" не могла жить без "соревнований", но кто и кому из родителей проиграл в скорости — не знаю. Знаю одно: "гонки" закончились последствиями в количестве трёх детей. Тогда такого понятия, как "общение по интересам", ещё не знали, но им пользовались.

Городок-монастырь — квадрат со сторонами "триста пятьдесят саженей на триста". Сколько это в метрах — можно подсчитать, но это будет уже "городок рабочих", но не монастырь: святая обитель замышлялась в саженях, но не в метрах.